Статьи

Ехал на ярмарку ухарь-купец….

  • Печать

300 лет – это много или мало? По крайней мере, скажите Вы, за такой срок все меняется до неузнаваемости. Это, конечно, так, но взгляните на наш город – чем он жил три века тому назад? Торговлей, ремеслом и натуральным хозяйством. То же самое происходит и сейчас, когда практически вся Рассказовская промышленность погибла. Вот только масштабы в те времена были совсем иные: на летнюю Петровскую ярмарку съезжались со всей губернии, а рассказовские товары (и не только сегодняшние носки) – кожевенные, мануфактурные, хлебные и многие-многие другие, продавались по всей Империи.  

Каждый двор занимался каким-либо ремеслом, продавая свои изделия и продукты на еженедельных базарах, размах которых превышал соседние волостные сельские ярмарки. Торговля шла по всему селу, на порядках стояли десятки покосившихся деревянных лотков и капитальных каменных магазинов, печатавших свою рекламу в губернских газетах и календарях.

А началось всё в далекие Петровские времена…


Часть 1.

Рассказово-торговое.


Поселившиеся на землях пожалованных государем Степану Рассказу, переселенцы с разных мест России, были людьми свободными и принадлежали к «казенным крестьянам». Вследствие этого их обязывали платить в царскую казну различные подати. И надо сказать этих налогов-податей Петру Алексеевичу требовалось немало: создавалась новая армия, флот, строились крепости и города, в разных концах страны шла война. Однако людей приехавших за сотни верст в незнакомые «дикие и порозжие» степи таких «пустяков» не боялись. Рассказовцы будучи энергичными и предприимчивыми людьми, в дополнение к земледелию и скотоводству, быстро наладили различные виды кустарных промыслов (лесной, кожевенных, гончарный, мануфактурный и т.д.), продукция которых продавалась за живые деньги на Тамбовских ярмарках, а вырученные деньги шли в уплату введенных податей.

В самом Рассказове также появились еженедельные базары: в многотысячном селе невозможно было обойтись без внутреннего товарообмена, да и жителям соседних деревень требовалось место для сбыта своих продуктов. Если на нескольких годовых ярмарках продавались товары изготовленные крестьянами в течение длительного времени, то на базарах торговали продуктами и предметами повседневного обихода. Заценский лес кишел разбойничьими шайками и многие крестьяне все чаще договаривались с тамбовскими купцами о продаже товаров в самом Рассказово – не надо тратить время и деньги на поездку на ярмарку, подвергаясь при этом риску грабежа. Среди местных жителей также появились скупщики товара, вывозившие его за пределы села.

Прошло несколько десятилетий с начала 18-го века и о Рассказове стали говорить как о крупном торговом и ремесленном пункте с богатыми базарами. В село стали переезжать жить и открывать свое торговое дело купцы из других мест. Сформировались и свои купеческие семьи, занимавшиеся как исключительно самой торговлей, так и имевшие личные кустарни с наемной силой. Многочисленные сельские ремесленники своими изделиями распоряжались по-разному: одни сами предпочитали продавать их на базаре, другие отдавали товар скупщикам.

Растущее село не осталось незамеченным среди крупных российских купцов-промышленников – их всегда привлекали места с развитой торговлей и с квалифицированной рабочей силой. И вот в конце 1-й половины 18-го века в Рассказово открывает свой винокуренный завод «Московский 1-й гильдии купец» Афанасий Демидов, а затем (в 1754 г.) и суконщики Яков Тулинов и Павел Олесов с сыном Михаилом.


Ярмарка.


Когда Рассказово получило привилегию на открытие первой ярмарки достоверно не установлено. Впервые она упоминается в книге: «Новый и полный Географический словарь Российскаго государства или Лексикон» 1789 года, изданной по итогам 4-й ревизии 1781-1783 годов. Там в частности при описании Тамбовского уезда сказано: «Ярмарки в сём уезде бывают ….. в селе Рассказове июня 29 дня ….. и в оных же селах отправляются еженедельные торги».

Так как наша ярмарка проходила в день праздника Первоверховных Апостолов Петра и Павла (по старому стилю), то и получила она название Петровской. Не трудно предположить, что вероятнее всего ярмарка появилась в селе после возникновения суконных фабрик, с появлением которых значительно расширился торговый оборот за счет мануфактурных товаров и шерсти. В Рассказово стали съезжаться крупные купцы скупщики и продавцы шерсти и сукна, для коих требовался конкретный торговый день, когда будут выставлены все необходимые товары в большом количестве, а не плавающие крестьянские базары мелочного торга.

К концу 18-го века Рассказово окончательно сформировалось как крупнейший торгово-ремесленный населенный пункт Тамбовской губернии, с самой богатой сельской ярмаркой. В это время в селе происходят значительные перемены. С 1796 года сюда переселяются крестьяне В.С.Шереметева из села Богородского, Нижегородской губернии. Рассказово они выбрали не случайно: здесь проживали их единоверцы сектанты-молокане, здесь существовал кожевенный промысел, которым занимались и Богородцы, здесь имелась прекрасная ярмарка для сбыта этого товара. И вот уже по берегам реки Арженки загремели десятки кожевенных заводов (толчильные машины для дубления кож издавали невероятный грохот – даже крутившим барабан лошадям заклеивали воском уши), а на ярмарке в несколько раз вырос кожевенный ряд. В последствие из переселенцев-кожевников, основавших слободу Белая Поляна, вышел не один десяток богатейших рассказовских купцов и промышленников.

Вошедший на престол Павел Первый в 1797 году окончательно закрепостил Рассказово, пожаловав его братьям Николаю и Ивану Петровичам Архаровым. Братья сразу поняли, что доход со своих крестьян лучше получать как и раньше деньгами – земли у значительного числа рассказовцев было немного, поэтому менять ничего в сложившейся торговой структуре села они не стали, обложив крестьян дополнительными податями. Естественно крестьянам пришлось приложить дополнительные усилия к развитию промыслов и торговли, чтобы и свои семьи прокормить и барину заплатить. Совсем тяжелые времена настали с переходом Рассказово в наследство к дочери Ивана Архарова – Марии Постниковой. Барыня с каждым годом облагала жителей все новыми и новыми податями, в результате чего сложилась странная ситуация, когда с расширением ремесленного производства и увеличением торговых оборотов само крестьянство все больше и больше нищало. Лишь в середине 19-го века ситуация начала понемногу улучшаться.

С каждым годом на ярмарке увеличивалось число производимых и продаваемых товаров, переселялись новые купеческие семьи (около 1830 года в Рассказово переехал Спасский мещанин, купец Агафон Федорович Асеев, внуки которого станут «суконными королями» Российской Империи), росли купеческие особняки, лавки и ремесленные мастерские. Так, например, в 1843 году дневной оборот Рассказовской Петровской ярмарки по официальной оценке (хотя реальный оборот купцы «на всякий» случай занижали, иногда чуть ли не в два раза) достигал 158404 рублей, при привозе товара на сумму 404300 р. Данный оборот стал на тот период самым большим в Тамбовской губернии, превысив дневную выручку Тамбовских и Лебедянских фабрик.

В Рассказово продавалась лучшая кожа и мануфактура, лучшие продукты и хлеб, лучший лес и изделия из него. В уезде трудно было найти равных Рассказовцам жестянщиков, кузнецов, винокуров, гончаров, столяров и плотников – полторы сотни лет не прошли даром. Надо сказать, что стоимость товаров из-за их высокого качества на Петровской ярмарке и базарах была выше, чем в соседних селах (в том числе и Тамбове). В результате этого жившие в других местностях крестьяне предпочитали далекое Рассказово своим близким ярмаркам.

К 1830 годам за Рассказово закрепляется слава лучшего в Тамбовской губернии (да и в соседних тоже) рынка крупного рогатого скота. Наличие довольно крупных для лесостепи рек с извилистыми руслами и обширными лугами, заливаемыми водой и непригодными для выращивания хлеба, дали возможность Рассказовской и Нижнеспасской волости выращивать и проводить внутреннюю селекцию КРС. В результате качества Рассказовского скота были одними из лучших в губернии. К этому прибавился племенной завод Пашкова А.А., выведшего близ села Алексеевки самую знаменитую в 19-м веке пашковскую породу коров (те самые буренки с красно-бурой окраской шерсти, на основе которых уже в 20-м веке вывели «красную Тамбовскую породу»), давшую крестьянам не только больше молока и мяса, но и позволившую использовать быков в сельхозработах. За Пашковскими коровами в Рассказово приезжали скупщики скота и погонщики гуртов из соседних губерний.

Продавали на Петровской ярмарки и рабочих крестьянских лошадей. По сравнению с Тамбовской конской ярмаркой ее масштабы были невелики – от 300 до 500 голов, но сельские потребности окрестных волостей вполне удовлетворяли (в десятку крупнейших конских ярмарок губернии Рассказово заслуженно входило).

Именно увеличение скотной ярмарки в самом центре села сразу за церковной оградой послужило причиной многочисленных жалоб церковнослужителей и жителей (а в центре жили самые богатые купцы) на неудовлетворительное санитарное состояние. Да и сами торговцы были не в восторге от этого соседства – продажа свежевыпеченных кренделей и сшитых дорогих платьев для разбогатевших сельских обывателей рядом с кучами дымящегося навоза увеличению дохода не способствовало.

В конце 1850-х годов центральная часть Рассказово с ярмарочной площадью досталась Александру Михайловичу Булгакову. Булгаков имел обширную сельскохозяйственную экономию, выращивал скот, делал вино и всем этим торговал. Вскоре он понял, что территория старой ярмарки стала очень тесной и неудобной, из-за чего ему достается меньше доходов, чем могло бы. Тогда Булгаков выделяет под нее новые земли (в районе нынешнего рынка и стадиона) и получает к зиме 1861 разрешение от Тамбовского на утверждение в Рассказово второй трехдневной ярмарке, с 26 сентября в день Св. Иоанна Богослова (с 1862 года). Естественно, торговля во время обеих ярмарок шла на всей отведенной территории, с каждым годом увеличиваясь по своей продолжительности – от 1 дня в 18-м веке, до трех недель в 20-м (продолжительность Петровской ярмарки). Скотные ряды перенесли к восточной границе ярмарки, к Осетрову буераку. Другие внешние границы ярмарки проходили в районе нынешних улиц Гагарина и М.Горького, и до старой церковной ограды (вся территория сегодняшнего автовокзала).

В ярмарочные недели в Рассказово съезжались тысячи покупателей и продавцов. Тянущийся на целую версту пустырь (за современной улицей Воронежской) до самой Больничной улицы сплошь заставлялся повозками. Между ними сновали телеги с водовозами, для которых наступали «золотые» дни - и лошадям и их хозяевам требовалось пить. Многие ночевали тут же, ярмарка-то ведь проходила в теплые летние дни. Впрочем, при желании можно было найти и крышу над головой. Там где сейчас находится третья школа располагался райончик называемый у селян «Ковчегом». Это прозвище полностью себя оправдывало — там располагалось несколько разномастных дешевых кабаков, шинков и постоялых дворов.

В народе «Ковчег» считался «злачным» местом - больше нигде не собиралось такого количества людей сомнительных профессий: нищих-поберушек, воров, конокрадов, карманников, картежников, продажных женщин. Однако желающие покутить торговцы нисколько не смущались таким соседством. Да и где еще в Рассказово можно было прогулять шальные деньги, что называется на полную катушку, с пьянкой, картами и распутными девками? Не в дорогих же мебелированных комнатах на улице Миллионной и в окрестных трактирах? Когда в кармане звенят шальные деньги, а в голову ударил хмель совсем не думаешь о том, что можешь лишиться кошелька, имущества и зубов, а вместо удовольствий получить поломанные ребра, срамную болезнь, а то и нож в бок.

Не лишне будет сказать, что в чрезвычайно пестром по конфессиональному составу Рассказове в вопросах торговли все религиозные противоречия и различия пропадали. И если сектанту-субботнику полагалось даже мыть лавку, на которой сидел православный, то на базаре об этом совершенно забывали и без зазрения совести вели совместные купеческие дела друг с другом, руководствуясь еще римским принципом, что «деньги не пахнут».

Во второй половине 19-го века в Тамбовской губернии развивается сеть железных дорог, позволившая быстро перевозить товар в различные части Империи. В результате этого начинается спад ярмарочной торговли, особенно сельской. Ее обороты с каждым годом падают, так как железные дороги обеспечили перемещение производимых товаров в наиболее важные торговые пункты в течение всего года. А закупка и продажа товаров стала сосредотачиваться в главных купеческих центрах страны, например на Нижегородской ярмарке.

На Рассказовские ярмарки это событие повлияло несколько меньше чем, на торговлю в других поселениях – сказалось то, что Рассказово было не только самым большим сельским торговым пунктов, но и крупнейшим промышленным центром губернии. Особого спада ярмарочной торговли не произошло - ее оборот остался в пределах 100000 рублей (исчезла лишь третья короткая Никольская ярмарка, появившаяся в 1860-х годах и проводившаяся в день «Николы Майского», 9 мая, а вторая, осенняя ярмарка, после некоторого перерыва, была возобновлена в 1903 году на выгонной земле Булгаковского общества с 19 по 27 сентября). Общий же товарообмен и вовсе с каждым годом лишь увеличивался за счет появления сети различных лавок и магазинов, а также вывоза производимой продукции за пределы Рассказово самими жителями и многочисленными купцами.


Бабье дело.


В связи с этим хочется вспомнить главную рассказовскую кустарно-торговую отрасль производства, ставшую таковой в 20-м веке и продолжающую существовать и сегодня. Речь пойдет о чулочно-вязальном промысле.

Вязанием в Рассказово занимались с самого основания села ведь сырье для этого имелось в избытке - в каждом дворе крестьяне содержали овец, а кое-где и коз. Из части овечьей шерсти, которая оставалась после домашнего производства войлока и сукон и навязывали различные варежки, чулки, платки, кофты. Что-то из изделий оставлялось себе, что-то продавалось на базаре. С постройкой в селе суконных фабрик увеличился и приток овечьей шерсти и поярка из других регионов в связи с чем возросло и изготовление чулок.

Вязали их в большинстве Рассказовских дворов и занятие это считалось исключительно «бабьим делом». Бабы сами стригли или покупали шерсть, сами вязали, сами продавали и сами распоряжались полученными деньгами. Их мужья носочного промысла не касались, как и торговли домашними продуктами — овощами, яйцами, молоком. Весь получаемый доход бабы тратили чтобы одевать-обувать своих дочек лучше чем соседи и готовить им приданное к свадьбе. Поэтому за спицы девочки садились, как только могли их правильно держать и бросали лишь в старости, когда отнимались руки.

С ростом населения в Рассказово, увеличивался и оборот чулочно-вязального промысла. Рассказовские вязанные изделия хорошо знали по всей губернии и даже за ее пределами. К 1905 году по оценке земского начальника А.А.Полторацкого оборот этого производства достигал 300000 р. в год. Главными продавцами шерсти и поярка в селе являлись купцы Егоров, Асеев, Медведев, Устинов, Иванов, Протопопов и др. Покупали (или меняли на шерсть) они для своих магазинов и чулки у населения. Однако все же главная скупка готовых носков шла через более мелких скупщиков, которые могли предложить за товар несколько более высокую цену.

При крупных мануфактурных магазинах существовало нечто в виде мини-цехов, когда несколько крестьянских семей вязали необходимый товар только для того или иного купца по его личному заказу. К началу 20-го века появились и первые вязальные машины, а с ними и чулочно-вязальные фабрики (Устинова А.Г., Липилина Г.В.), предлагавшие товар уже машинной вязки. Главной же причиной расцвета Рассказовского носочного производства и его славы на всю Империю послужило трагическое событие в истории России, а именно начало 1-й Мировой войны.

Армии в громадном количестве потребовались теплые шерстяные вещи, включая трехпалые варежки и в Рассказово устремились новые отряды скупщиков, продававшие приобретенный товар, как военному ведомству, так и населению Российских губерний. Рассказовцы и сами в огромными партиями отсылали вязанные вещи для своих земляков на фронт. Вскоре на Тамбовщине появились первые группы беженцев, которым также понадобилась теплая одежда. Так о Рассказовских варежках-чулках узнали фактически во всех уголках огромной страны, в некоторых губерниях наши изделия стали пользоваться просто необычайным спросом.

К 1916 году количество чулочных магазинов и скупок выросло в 10 раз — их открывали как бедные так богатые, как свои жители, так и приезжие. В селе с каждым днем появлялись новые большие кирпичные и мелкие деревянные лавки, наспех сколоченные ящики-будки и мешочники посреди улицы, ходившие по дворам и скупавшие чулки у встречных вязальшиц. Не было переулка, где бы не раздавался крик: «Скупа-а-ю носки-чулки-варежки-перчатки!!!». Доходы скупщиков за несколько месяцев колебались от пары сотен рублей до нескольких десятков тысяч, а общие доходы от продажи вязанных шерстяных товаров превысили 1000000 р.

Вскоре в Рассказово появились люди, которых не устраивал сложившийся порядок производства-продажи носков, что было неудивительно. Пользуясь большим предложением, скупщики до минимума занижали цену, чтобы «наварить» себе как можно больше «барышей». В итоге по решению группы инициативных рассказовцев в 1916 году была создана: «артель по изготовлению чулок и перчаток», целями которой стало самостоятельное производство и продажа вязанных изделий без зависимости от перекупщиков. Планировалась на капитал, состоявший из паев артельщиков, закупать шерсть, вязать на дому чулки, перепродавать их через собственный магазин, а на вырученные деньги вновь закупать шерсть.

Эту первую вязальную артель прозвали в народе «Бабьей артелью», так как в ее правление избрали исключительно женщин, а председательницей назначили жену богатого местного кожевника Е.А.Желтову. Вот только дела у артели не заладились: бабы ждавшие получения большого «видента» (дивидента) не понимали, почему магазин берет носки на несколько копеек дешевле, чем те же скупщики и стали сдавать туда свои товары по минимуму. Сама председательница, имевшая собственный выезд и штат слуг делами артели не занималась. Она приезжала в магазин лишь чтобы покричать на правление и послать его членов по магазинам для своих личных покупок, а в разгар носочного сезона и вовсе укатила на дачу.

Просуществовавшую полгода артель в октябре 1916 года упразднили и передали все дела Рассказовскому кооперативу «Взаимопомощь», в члены которого на общих основаниях вступило большинство бывших артельщиц. Кооператив, имея опытных людей, быстро наладил работу и к новому году переформированная артель стала приносить стабильную прибыль. Несмотря на постигшую неудачу само существование этого народного предприятия оказало чрезвычайно благоприятное воздействие на весь вязальный промысел — скупщики были вынуждены умерить свои аппетиты и значительно повысили цены на закупаемый товар.

Оглянувшись назад, можно заметить и еще одну причину бурного развития чулочно-вязального промысла во втором десятилетии 20-го века: в условиях постоянно повышающихся цен, банкротства ряда предприятий именно изготовление шерстяных изделий помогало Рассказовцам выживать в нелегких условиях военного времени. Впрочем такая же картина наблюдается и сегодня (вот только войны сейчас нет) — из-за ежедневной инфляции и гибели промышленного производства, именно носочный промысел помогает выживать значительному количеству наших горожан.

…………………………………………………………………………………………………………

Последний расцвет рассказовских базаров (причем по большей части негативный, в виде «черного рынка») наступил во время той же 1-й Мировой войны. На фоне наступившего к 1916 году продовольственного кризиса в Рассказово можно было приобрести все, правда, по завышенной спекулятивной цене. На многие продукты и товары во время войны ввели государственную монополию (особенно била по простым людям монополия на хлеб и горючее, приведшая к введению карточной распределительной системы) и те Тамбовцы, которые имели соответствующий денежный доход, приезжали за ними на рассказовский базар. И если в Тамбове со спекулянтами более-менее боролись, то в Рассказово подобная борьба шла вяло и все что нужно в селе продавалось (хотя и по завышенным ценам). Все это вызывало возмущение со стороны властей, однако чаще всего дальше слов и призывов прекратить спекуляцию дело не доходило.

В губернских газетах печатались заметки, что ушлые рассказовские спекулянты имеют доход больше, чем в довоенное время известные купцы. Журналисты с презрением писали, как они одевались в богатые одежды, обмененные на продукты и вели разгульный образ жизни. Внезапное богатство одних и обнищание других (рабочим с фабрик было некогда скупать по другим местам продукты и перепродавать их на базаре, а покупательская способность их зарплаты из-за дороговизны с каждым днем становилось все меньше и меньше) создавало сильнейшую социальную напряженность, которая в полной мере выплеснется наружу во время революции.

Большевисткий переворот положил конец двухвековой истории Рассказовских базаров и ярмарок. Все магазины национализировали и закрыли. А рассказовский базар превратился в средство выживания (а не получения дохода) людей, где они различными путями приобретали и выменивали продукты питания, чтобы прокормить свои семьи.



Часть 2.

Династии.


После краткой истории ярмарок и развития торговли пришла пора вспомнить самых известных рассказовских купцов 19-20-го века. О нескольких из них, ставших богатейшими фабрикантами или имевших наиболее крупный доход уже говорилось в очерке про фабрично-заводскую промышленность, поэтому сейчас я расскажу о других ранее мало упоминавшихся купеческих семьях.


Казякины.


При описании известнейших Рассказовских купеческих династий следовало бы начать с купцов Казаковых или Желтовых. Но для рассказа о клане Желтовых, состоявшем не из одного десятка фамилий необходимо самостоятельное исследование, а о Казаковых уже немного рассказывалось в очерке о промышленности начала 20-го века. Да и условились мы вспомнить имена наших земляков, сформировавших торговую славу села Рассказово, но на сегодня почти позабытых.

Кто из нас не видел маленький, полуразрушенный, но все еще красивый домик на ул.Гагарина, д.8? Что в нем было, кому он принадлежал — да кто ж теперь это вспомнит? Но стоит заглянуть в источники 100 летней давности и становится понятно, что в этом доме размещался кондитерский и бакалейно-гастрономический магазин купцов Казякиных, имевший репутацию лучшего хлебного магазина в Рассказовской волости. Сами же хлебные купцы братья Казякины к революции 1917 года становятся промышленниками и владеют не только лавками с магазинами, но и мельницами (также фактически при каждой существовавшей в губернии мельнице, имелась своя маслобойня) с заводами. Однако, обо всем по порядку.

Богатейший хлебный рынок региона — Рассказово (его обороты уступали лишь суконным фабрикам, а до их становления в 19-м веке превышали) привлекал торговцев с доброй части Тамбовской губернии. Большинство «главных» рассказовских купцов начинали с хлеба, а все остальные (даже Асеевы с Желтовыми) так или иначе им занимались. В третьей четверти 19-го века на ярмарке появляются хлебные лабазы Федула, Василия, Николая и Федора Прокофьевичей Казякиных (вероятно выходцев из Московской губернии, Коломенского уезда). Братья как скупают зерно у окрестных крестьян, так и обзаводятся своими земельными наделами. Часть зерна отправляется в Моршанск на хлебную пристань для отправки в разные уголки страны (а с постройкой железной дороги — транспортируется хлебными вагонами), часть перемалывается в муку на собственных небольших мельницах и также вывозится в столицу и крупнейшие города Империи.

Проходит совсем немного времени и у Казякиных появляются крупные водяные мельницы. В 1880-х годах одна из них числиться за Федулом Казякиным в Нижнее Спасской волости. Эту водяную мельницу, на р.Лесной Тамбов Федул Прокофьевич арендовал у общества крестьян д.Озерок и Ворожейкиной. Вероятно позже именно она перешла к И.В.Казакову, так как в 1890-х годах ее хозяевами числятся как Ф.Казякин, так и И.Казаков. Другая мельница, расположенная на Мальщинском пруду, недалеко от д.Салмановки, с 1882 принадлежит Николаю Казякину (скорей всего раньше на этом месте находилась мельница Малина В.М.). Интересно, что в том же 1882 году на Мальщине Н.П.Казякин покупает 12 десятин у Михаила Федоровича Проскурина. Василию Казякину принадлежит пекарня (вообще пекарни имелись у каждого из братьев) и небольшая мельница на ул.Аптекарской.

Казякины имели большие семьи, продолжившие купеческое дело родителей (все дети получили образование в начальных школах того времени). К сожалению, нам пока не известны все их представители, но некоторых назовем: купеческий сын Егор Федулович Казякин (еще при жизни отца имевший продуктовую лавку стоимостью 625 рублей); Иван (родился в 1869 году; жена Софья Николаевна), Василий (жена Мария Михайловна) и Федор, Ольга, 1872 г.р. (вышла замуж за Ивана Павловича Желтова), Мария (Анна??) Васильевичи Казякины; Василий, Петр и Дмитрий Николаевичи Казякины. Жену Василия Прокофьевича Казякина звали Марфа Ивановна. В документах 1890 года среди семьи Казякиных также упоминается некий А.Казякин — чьим братом или сыном он являлся, пока выяснить не удалось. Кроме этого в Рассказово жили представители другой ветви фамилии Казякин - это животновод Казякин Яков Максимович (разводил свиней) и его сын Федор Яковлевич. Большая вероятность, что Федор Яковлевич был двоюродным братом «Прокофьевичам», так как они записаны друг у друга то поручителями на свадьбе, то восприемниками на крестинах.

Казякины, как и почти все рассказовские купцы жили не одной торговлей. Представители их семьи отмечались среди присяжных заседателей, выборщиков в различные Тамбовские губернские и уездные организации, собрания, думы, съезды и т. п. Например в 1887 году Казякин Егор Федулович становится одним из основателей местной общественной организации с названием «Рассказовское коммерческое собрание» (устав утвержден 26 ноября 1887 г.). Иван Васильевич Казякин 11.11.1911 года становится действительным членом Тамбовского общества пчеловодов (кроме того он совместно с женой являлся членом Крестовоздвиженского братства по содержанию Тамбовского училища слепых детей). Василий Васильевич Казякин числился членом Рассказовского общества тушения пожаров.

Совершали купцы и крупные пожертвования на Рассказовскую церковь (а Василий Николаевич Казякин перед революцией занимал должность старосты Рассказовского общества Хоругвеносцев и приобретал для храма хоругви и иконы), а также на различные благотворительные сборы: бедным, больным, вдовам, сиротам, пострадавшим от пожаров и неурожаев, раненым и воюющим войнам, в школы и богадельни и многое-многое другое (даже после революции купцы жертвовали деньги на нужды советов рабочих, солдатских и крестьянских депутатов).

К 20-му веку умирают Федул (начало 1890-х гг.) и Василий Прокофьевич Казякины. Главой семейной династии становится Николай, которому к этому времени, кроме мельницы на Мальщине (сгорела около 1904 г.) принадлежит мельница в с.Болотовке, Кирсановского уезда (доходы каждой из мельниц более 60000 р. в год), пекарня (также сгорела), продуктовый магазины с лавками (в том числе магазин разных мелочных товаров) и огромный хлебный склад в Москве с доходом более 140000 р., через который торговали все его родные.

Долгое время не удавалось выяснить, что произошло с одной из суконных фабрик В.Я.Рагозы (бывшей В.М.Малина), закрытой к 1884 году после значительного промышленного суконного кризиса. Оказывается владельцем закрытой фабрики в конце 19-го века становится Н.П.Казякин, и использует ее постройки в том числе для хранение хлебных товаров. Вот выдержка из имущественного документа начала 20-го века: «недвижимое имение Николая Прокофьевича Казякина, состоящее при с.Б.Богословка, Рассказовской волости Тамбовского уезда и губернии, 2-го стана, заключающееся в двух смежных между собою участках собственной земли, из коих в первом 2 дес. 400 саж, а в др. 9 дес 1490 саж. с плодовым садом в котором до 1200 деревьев и липовым парком с липами, числом около 500 и постройки: 1) жилым флигелем, новым деревянным, 2) избою, 3) лавкою, 4) банею, 5) забором, 6) каменным трехэтажным корпусом для суконной фабрики, 7) шестью амбарами, 8) сараем и проч.»

Под имущество старой фабрики в 1895 году Казякин берет крупную денежную сумму у Торгового дома братьев Асеевых (также им берется ссуда под свое движимое домашнее имущество — мебель, обстановку, лошадей, экипажи и т. д. у товарищества чайной торговли В.Высоцкой). Однако, выплатить он ее не успел, скончавшись в канун Первой Мировой войны и до сих пор остается загадкой, что хотел сделать купец со своей фабрикой, каким делом, кроме хлебной торговли, думал там заниматься. Улаживать проблемы с кредиторами пришлось уже его сыновьям.

С конца 1890-х, продолжив дело отца, значительных успехов добивается Иван Васильевич Казякин. К магазинам и пекарне в Рассказово (старые здания и гаражи, принадлежавшие ГАИ и есть Казякинская пекарня, на которой работало 12 человек, а здание бывшей библиотеки его фамильный дом). Свое дело он ведет совместно с братом Василием. После смерти Андрея Николаевича Чичерина, владельца водочных и винокуренных заводов (многие наверно слышали от своих бабушек название водки «чичеренка») в 1902 году И.В.Казякин приобретает его «паровой винокуренный № 22» и крахмальный заводы, а также мельницу на Новой Ляде. И вот уже в Рассказово (а также Тамбове и в нескольких других населенных пунктах губернии), открываются винные магазины и ренсковые погреба. Один из винно-гастрономических магазинов располагался на 1-м этаже дома Казякиных (библиотека).

Заводами и мельницей И.В.Казякин владеет (за ним же числиться и должность управляющего винокурзавода) совместно с Евдокией Васильевной Седых (Седых - купеческая фамилия Козловского и Моршанского уездов, породнившаяся посредством браков с семьей Павла Михайловича Желтова). Владельцами ренсковых погребов к 1911 году в Рассказово также числятся Василий Васильевич и Анна Егоровна (возможно дочь Егора Федуловича) Казякины.

Винокуренный завод перед войной изготавливал 4500000 градусов на сумму около 215000 рублей. Сам же Иван Васильевич переезжает в Тамбов на ул.Знаменскую, д.49, где выстраивает себе дом (в 1918 году эту улицу переименовали в Октябрьскую) и открывает кондитерский магазин. Имелось у Ивана, Василия и Федора Казякиных и собственное имение в 206 десятин 2403 сажени близ с.Рождественского, Подоскляй тож (перед революцией записано на Ивана Васильевича). Общий доход всех купцов Казякиных к 1917 году, можно оценить в 400000-500000 рублей.

В конце рассказа о Казакинных хочется еще раз вспомнить о хлебно-кондитерском магазине Ивана и Василия Васильевича (тот самый маленький домик). В те времена свой хлеб пекли в каждой крестьянской семье и поэтому в каких-либо магазинах и пекарнях особо не нуждались (это сейчас из какой отравы не изготовь хлеб и полуфабрикаты — их все равно купят, так как при нынешнем ритме жизни готовить самим просто некогда, да и разучились делать настоящие караваи уже давно). Так что для того чтобы привлечь покупателей в кондитерскую, ее изделия должны были обладать просто выдающимися качествами. И всем этим Казякинский хлеб обладал с избытком. Старожилы до сих пор говорят, что Казякинский хлеб и кондитерские изделия славились на все соседние волости. Некоторые из них помнят и вкус этого хлеба — пекарню закрыли и конфисковали при отмене НЭПа. По их словам они до сих пор не ели такой вкусной выпечки, сегодняшний хлеб по сравнению с тем просто «жаренная на масле тряпка». Булки Казякиных никогда не покрывались плесенью, не черствели, а мягкостью и упругостью обладали такой, что при сжатии всегда принимали первоначальную форму.

После революции Казякинским предприятиям пришел конец, их все отобрали и национализировали. Национализация ни к чему хорошему не привела — через некоторое время все они разорилось и закрылось. Что случилось с самими купцами как всегда неизвестно. Имеются лишь некоторые сведения о судьбе Ивана Васильевича. В июне 1917 год он участвовал в съезде землевладельцев, проходившем в Тамбове. А в 1920-х годах стал членом общества истории археологии и этнографии Тамбовского края, возглавляемого И.М.Катаевым, И.Г. Остроумовым и П.Н.Черменским (созданного взамен Тамбовской ученой архивной комиссии). В 1931 году общество обвинили в контрреволюции и распространении монархических идей, а его участников осудили по 58 статье УК РСФСР (измена Родине и контрреволюционная деятельность). Казякина арестовали в апреле 1931 года и выслали на 5 лет в Западную Сибирь. Дальнейшая биография неизвестна.

В списках пропавших без вести во время Великой отечественной войны имеется уроженец Рассказово Казякин Анатолий Васильевич, 1921 г.р., пропал в октябре 1941. Его матерью была Вановская Клавдия Максимовна. Похожая фамилия — Вансковы (некоторые Рассказовские Вансковы носили двойную фамилию Вансковы-Житеневы) — имеется среди владельцев Рассказовских мельниц в 1917 г. Кому он приходился родней не установлено. В Москве в настоящее время проживает правнучка Ольги Васильевны Казякиной (в замужестве Желтовой) — Анна Желтова, которая предоставила несколько ценных семейных фотографий Казякиных и Желтовых. Живут ли сейчас где-то в Рассказово потомки Казякиных и носит ли кто-нибудь такую фамилию также неизвестно.


Слободские.


Во дворе Иоанно-Богословской церкви стоит большой черный памятник с отбитыми краями. Каким-то чудом он уцелел и не был поставлен в силу Рассказовской «традиции» на могилы борцов за Советскую власть. Надпись на памятнике гласит: «Здесь погребено тело Мирона Федоровича Слободскова скончался 7 июня 1881 года на 73-м году.». Кто же такие Слободсковы (Слободские – окончание постоянно писалось по разному) и какое отношение они имели к Рассказову? И почему к началу 20-го века эта фамилия получила широкую известность далеко за пределами нашей волости, причем не только благодаря купеческой деятельности. Попробуем же разобраться.

Мирон Слободсков, как и многие другие купцы начинал торговать на Рассказовской ярмарке хлебом и вскоре добился значительных успехов. Да и как их не добиться, если дела свои Слободкие (или как их еще называли по-уличному Горбуновы) вели всей большой семьей, под жестким контролем властного отца. И вот уже строятся в Рассказово и окрестностях мельницы, амбары и лавки, а для каждого сына свой отдельный дом. Слободские и торговали вместе, и в храм ходили вместе на каждую службу, и все церковные посты с праздниками соблюдали, как положено. Ни разу никого из детей Мирона не видели пьяным или праздно веселящимся в компании друзей. Никто никогда не слышал, чтобы они хоть в чем-то «набедокурили» или вели разгульную жизнь. Соседи всегда ставили их поведение своим порой нерадивым детям в пример – «вон у людей денег куры не клюют, а живут как Афонские монахи!»

Впоследствии этот чересчур аскетический образ жизни, заложенный с детства отцом, сыграет с одним из братьев Слободских злую шутку, доведя соблюдение православных обрядов до сектантской крайности.

Накопив достаточно денег и купив значительный участок земли в деревне Большие Туляны, в дополнение к водяной мельнице в устье р.Арженка, пруд от которой на 500 саженей вдавался в село (из-за значительного загрязнения воды в этом пруду окрестными заводами Тамбовское уездное земское собрание в 1879 году предложило пруд спустить, а мельницу закрыть) Мирон Федорович строит в 1878 году новую мельницу на целых четыре водяных колеса, запрудив небольшой ручеек на левом берегу Лесного Тамбова. Будучи уже человеком достаточно старым он передает ее во владение своему сыну Александру. Одно из колес мельницы работало как крупорушка.

У Мирона Слободскова известны следующие дети: Александр, Михаил, Иван и Ефим. Об умершем рано Ефиме сведений мало — например в 1889 году он участвует в выборах на съезд землевладельцев Тамбовского уезда. О его сыне, купце 2-й гильдии Василии Ефимовиче известно чуть больше — ему принадлежит небольшой конский завод в селе Кобылинке. В этом же селе он числится и церковным старостой в 1890-х годах. В 1902 году Василий Слободской переезжает в Воронежскую губернию. Также в некоторых документах по селу Рассказово встречается некий П.Слободской (вероятно Павел, сын Александра), например он вместе с Желтовым, Крюченковым и Асеевым являлся членом попечительства о бедных учениках 2-го Тамбовского духовного училища в 1896 году. Не до конца ясно кому приходилась дочерью или женой Анастасия Слободская, жертвовательница церкви в селе В-Спасское в 1907-08 гг (скорее всего она дочь Василия Крюченкова, старосты той церкви, так как числилась как и он почетной гражданкой).

Выросшие в одной семье и занимавшиеся одним делом братья Слободские в жизни очень сильно отличались друг от друга.

Михаил в детстве был несколько замкнутым ребенком, с братьями играл мало, с соседскими мальчишками и подавно. Зато подолгу и усердно молился с отцом в церкви и внимательно слушал проповеди священника, стараясь понять каждое слово. По младости лет он слабо понимал, почему Бог так мало наказывает плохих людей и мало помогает хорошим. Может быть это от того, что они молятся как-то не так? Или не все обряды правильно соблюдают. В церковных книгах слов-то не разберешь, вдруг там что-то еще написано. Однажды Мишка попытался поделиться своими сомнениями с отцом, но тот даже разговаривать с ним не стал — взял плетку и с жаром принялся выбивать из сына «богомерзскую дурь».

Несмотря на то, что целый день Мишка не мог ходить, а потом всю неделю болело все тело, на отца он особо не обиделся. Это же отец — ему видней. Но вот в своих сомнениях укрепился еще больше и дал себе слово разобраться в чем дело. Прошло немало времени, когда представился подобный случай. Стали появляться в Рассказово странные люди, называли их постниками. Вели они себя не как все — в церкви всегда в первых рядах стояли, поклонов били не в пример больше остальным православным, ни одной службы не пропускали, да и постились намного чаще и строже чем остальные. Всегда ходили трезвые и опрятные, вели себя скромно, никогда не сквернословили, а в их дворах был идеальный порядок. В беседах с селянами они нередко говорили, что те живут неподобающим образом, молятся и постятся мало, а без этого ни спасения ни рая не заработаешь.

То чем занимались постники в своих домах от чужих глаз тщательно скрывалось и многие простые крестьяне думали о них как об аскетах, ведущих исключительно христианский образ жизни. Михаила Слободского сразу заинтересовали эти люди. Постепенно он начал с ними знакомится, беседовать, а потом и бывать у них дома. Их религиозные воззрения пришлись ему по душе. От отца свое общение с хлыстами Михаил тщательно скрывал и открыто перешел в их секту только после его смерти. Его братья же напротив остались добросовестными христианами и Иван часто укорял брата за участие в хлыстовской секте и предлагал вернуться в православие, на что тот отвечал: «Если вот сейчас разверзется земля и там я увижу геенну огненную: ты скажи мне: - не уйдешь из хлыстов, будешь в этой геенне гореть, и то я не уйду в православие ваше!»

Как это не странно, Михаил Миронович и другие хлысты находились в хороших отношениях с приходским священником Федором Ивановичем Малицким (интересно, что Малицкий родился в селе Перевозе, Кирсановского уезда, в котором и зарождалось Тамбовское хлыстовство), который однажды лично, с церковными знаменами отпевал и хоронил его дочь. Могила его дочери до сих пор сохранилась на Центральном кладбище — Александра Михайловна (21.03.1873-5.07.1905 г.) приходилась женой Ивану Антоновичу Еремину. Все это не могло не вызвать неудовольствие и упреки в потакании хлыстовству со стороны Епархиального миссионера М.И.Третьякова и Рассказовского благочинного М.И.Никольского. В Тамбовских епархиальных ведомостях в 1906 году даже появились фельетоны, осуждающие Малицкого и намекающие на его отнюдь не миссионерский интерес к богатым хлыстам. На это Малицкий отвечал, что нельзя оставлять никого, даже сектантов без возможности слышать и приобщаться к истинному учению Христову.

Торгово-промышленное хозяйство у братьев Слободских было немаленьким, да и земельными участками они владели в нескольких уездах Тамбовской губернии и даже за ее пределами. В 1885 году Александр Слободской открывает большую паровую вальцево-механическую мельницу на станции Платоновка с доходом в 15000 р. Спустя некоторое время эта мельница переходит во владение Михаилу Мироновичу. Приобретает Михаил и значительные земельные участки в Тамбовском и Кирсановском уездах, арендует часть сада у помещика А.М.Булгакова, выстраивает и владеет с братьями несколько хлебных амбаров в районе нынешнего стадиона (именно к ним в апреле 1921 года прорывался А.С.Антонов). Селится М.М.Слободской на улице Ярмарочной, поближе к своим единоверцам хлыстам. Там и сейчас сохранился его каменный дом с флигелем.

В особой благотворительной деятельности Михаил не участвовал, однако вместе с другим купцом-хлыстом, торговцем леса Иваном Антоновичем Ереминым (ок 1855-2.06.1918 г) жертвует небольшие деньги на восстановление военно-морского флота погибшего в ходе Русско-Японской войны. Именно благодаря деятельности М.М.Слободского (не без помощи И.А.Еремина и другого хлыста лесоторговца Ивана Ильича Пучкова, 1846-1908), вернее его богатству и авторитету Рассказово к началу 20-го становится главным хлыстовским селом, наряду с молоканским и субботническим, отобрав это «почетное звание» у села Перевоз (в 1914 году по количеству хлыстов наше село обогнало все остальные пункты губернии, как и по числу молокан с субботниками).

Главным наследником Михаила становится его сын Николай. К концу первого десятилетия 20-го века отец передает ему значительную часть своего дела, а к 1911 году и мельницу на ст.Платоновка. Николай удачно продолжает хлебный промысел своего отца и даже кредитует родственников (например Александра Мироновича) и других Рассказовских купцов. Точных сведений о кончине Михаила Мироновича пока не найдено, но его имя исчезает из официальных бумаг с началом Первой Мировой войны. Как рассказывали старые жители дома на ул.Ярмарочной после революции его бывшему купцу-владельцу оставили одну из комнат, где он и проживал. Вероятно, речь шла о Николае Михайловиче. Кто-то говорит, что он жил там вместе с братом.

Другой из братьев, Александр Миронович после смерти отца получил значительную часть его наследства, а впоследствии открыл, как уже упоминалось, еще одну мельницу в Платоновке. Проживал Александр в доме на углу улицы Аптекарской (сейчас это дом № 12 по ул.Гагарина). Несмотря на огромный потенциал хлебного дела, производство и торговля у Александра к началу 20-го века не заладились. Он постепенно влезает в долги к своим братьям, продает часть складов Ивану, Платоновскую мельницу - Михаилу, а под залог Тулянской берет значительную сумму денег у его сына.

После его смерти в первом десятилетии 20-го века имущество и долги достаются его детям Павлу и Сергею (по воспоминаниям П.К.Казакова, 1892 г.р.). При них хозяйство пришло в окончательный упадок (например, в 1905-08 гг. Тулянская мельница остановилась из-за поломки колес и Павел ремонт постоянно откладывал). Дом на Аптекарской они продают дяде Ивану и переезжают на мельницу в Туляны, которую сдают в аренду Василию Семеновичу Выжимову. В 1909 году начинается процедура ее продажи за долги перед двоюродным братом Николаем Михайловичем и она приобретается тем же Выжимовым. Братья переезжают жить в Тамбов.

Полной противоположностью братьям (Михаилу в религиозном, Александру в торговом плане) являлся Иван Миронович Слободской. Получив от отца небольшую часть наследства Иван быстро стал крепким купцом и землевладельцем (владел обширными земельными участками в разных частях губернии). Прошло немного времени и его хлебный склад становится самым большим в Рассказово на конец 19-го века. Слободской активно торгует на хлебной бирже в Тамбове и открывает там несколько лавок. В Москве Иван Миронович заводит свою ссыпку зерна. А его бакалейный магазин считается одним из лучших в Рассказово. Живет И.М. Слободской в Рассказово в большом двухэтажном доме (сейчас этот дом по адресу ул.Гагарина, 10 снесен одним из Рассказовских предпринимателей и на его месте уже несколько лет расположено недостроенное здание). На первом этаже своего дома Иван открыл большой железо-скобяной и москательный (краски, клей, технические масла) магазин с обслуживающим персоналом в 6 человек. В этом доме при посещении Рассказово в июне 1911 года (а потом и в 1915 г.) останавливался Преосвященейший Кирилл, Епископ Тамбовский и Шацкий.

В общественной жизни Рассказово Иван Миронович также играл заметную роль — в начале 1890-х годов его избирают гласным Тамбовского уездного земского собрания. Является он и членом Рассказовского общества тушения пожаров. Как и другие купцы Слободской избирается присяжным заседателем и участвует в деятельности различных учреждений. Например, в 1889 избран членом Тамбовского уездного податного присутствия, в 1895 году - членом сельско-хозяйственной комиссии Тамбовского уездного земского собрания, в 1897 - помощником заведующего 11-м Рассказовским военно-конским участком, в 1903 - кандидатом в комиссию для рассмотрения ходатайств по делам о водопроводных сооружениях, в 1904 – кандидатом в комиссию по делам об осушительных, оросительных и обводнительных предприятиях, в 1905 году – членом Тамбовского раскладочного присутствия.

Будучи глубоко верующим человеком Иван жертвует немалые суммы на церковь, за что получает благодарности и грамоты от Епархиального начальства (в 1894 году им например была пожертвована в церковь икона Святого великомученника Пантелеймона с киотом). Еще с 1880-х годов он является членом церковно-приходского попечительства Иоанно-Богословской церкви, а к 1908 году именно И.М.Слободской сменяет Ивана Крюченкова (отец и сын Крюченковы более 40 лет были ктиторами двух Рассказовских храмов) на должности старосты Иоанно-Богословской церкви и занимает ее до самой революции. За свои труды и заботы по духовному ведомству 6.12.1912 года Иван Миронович награжден золотой медалью «За усердие», для ношения на шее на Аннинской ленте.

Судьба Слободских после революции достоверно неизвестна. Осенью 1918 года рабочие неких Слободских из Рассказово шлют приветственную телеграмму В.И.Ленину. Больше никаких сведений о братьях пока не найдено. Какая судьба ожидала детей Александра, Ефима, Михаила и Ивана (возможно одного из его сыновей звали Александр) Слободских - пока тайна. А вот судьба их предприятий и домов известна. Склады и амбары давно снесены. Мельницы в Больших Тулянах и Платоновке после революции закрылись. Здание мельницы в Платоновке сгорело около 1968 года, а на пустыре в Тулянах до сих пор горстями находят монеты конца 19-го начала 20-го века. Дом Ивана (там в советское время располагалась контора горторга) в начале нашего века снесен, такая же судьба уготована и дому Александра (там когда-то находился райком партии КПСС) - на его месте наверняка появится новое безвкусное здание очередного магазина. Лишь крепкий, вросший в землю дом постника Михаила может простоять еще немало лет, если его не задумает кто-то снести. Если так пойдут дела и дальше от милой прелести старинного торгово-промышленного села Рассказово через несколько лет ничего не останется.


Проскурин.


Те Рассказовцы кто постарше, кто был в пионерах и комсомольцах, кто посещал летние школьные пионерские лагеря, кого водили на экскурсии в размещавший у церкви музей текстильной промышленности, не может не помнить старых фотографий школы № 8 и рассказов о том, что этот дом принадлежал некоему купцу Моисееву. Так кто же этот загадочный Моисеев? Как его звали и чем он занимался?

Немалую часть своего свободного времени я посвящаю поиску различных фактов об историческом прошлом нашего города, однако никаких сведений о Моисееве мне розыскать не удалась, что казалось очень странным. Как мог владелец огромного особняка в центре села (больше его только дворец В.Т.Асеева) не оставить о себе никаких следов? Ведь человеком он должен быть известным и играть в Рассказово заметную роль. Все встало на свои места, когда в газете Тамбовские губернские ведомости № 167 от 3.08.1906 г. обнаружилась заметка о строителе Троицкой церкви в Рассказово купце 2-й гильдии Михаиле Федоровиче Проскурине, носившим вторую «уличную» фамилию Мосев. Вот откуда и появился дом Мосева-Моисеева — после смерти купца-благотворителя и революции его настоящее имя забылось, а прозвание так и осталось в народной памяти навсегда.

В конце 18-го века в Рассказово начинают переселятся молокане с различных уголков Империи поближе к недавно возникшей здесь общине. Жизнь здесь у сектантов более-менее спокойная, особенно для занимающихся ремеслом и торговлей. Сюда-то, как гласит старая легенда со своей большой семьей и переезжает купец средней, вернее даже мелкой руки Павел Проскурин.

С обустройством на новом месте пришлось туго — царь-батюшка Павел Петрович как раз пожаловал Рассказово братьям Архаровым и пришлось его тезке поселиться в деревне Богословке, по соседству с только что овдовевшей помещицей Еленой Михайловной Салмановой. Надо сказать, что барыня была женщиной верующей и к сектантству относилась плохо — она, например отказалась продать свои земли в 1806 году Шереметевским молоканам, и им пришлось селиться в Белой Поляне. Но в случае с Проскуриным, все пошло не так. Сама того не желая Елена влюбилась в хозяйственного, грамотного и сильного купца, только что срубившего новую избу. Любви своей дворянка стыдилась, мужик, да еще молоканин, но ничего сделать со своим бабьим сердцем не могла, очень уж соскучилась по ласке и добрым словам. Ее-то покойный муж Сергей Александрович нередко по пьяному делу и руки распускал.

Как говориться, шила в мешке не утаишь, скоро об этом шепталась все деревня, а Павел уже и землю у Салмановой обрабатывал, и мельницу поставил, и вовсю барскими лошадьми и инвентарем пользовался. Через некоторое время в семье у Проскурина появился еще один сын. Соседи удивлялись — никто из них «Павловну», жену Проскурина на сносях не видел. А потом стали шептаться — «так это Солманихи ребенок, от купца она его на пятом десятке и родила, не даром же всю зиму в усадьбе не появлялась, в Тамбове жила, а чтоб позора не было и отдала его Проскуриным».

Так-то было или нет, нам неведомо, но документы того времени гласят - Салманова Елена Михайловна стала восприемницей, крестной матерью, при обращении детей Проскурина в православие. Например 24 сентября 1829 года она крестила тамбовского мещанского сына Егора Павловича Проскурина, 16 лет из молоканской секты.

Перейдем от легенд к документам и поищем какие Проскурины, кроме Михаила Федоровича имели отношение к Рассказову. В 1890-х годах среди купцов и богатых крестьян села упоминаются Иван Николаевич Проскурин, М.Н.Проскурин (возможно брат Ивана) и Тамбовский мещанин М.Проскурин (вероятно это сам Михаил Федорович. Помните Павел Проскурин, также был мещанином? И очень похоже, что именно он являлся дедом Михаила). Также в списках погибших в Первой Мировой войне числится житель Рассказово ефрейтор Проскурин Тимофей Николаевич, убит 8.12.1914 г. Постоянно рядом с Рассказовскими купцами упоминается тамбовец Проскурин Семен Степанович. В каком родстве они находились между собой не установлено.

Михаил Федорович Проскурин родился в середине 19-го века и стал, что называется купцом широкого профиля: имел в Рассказово мануфактурный и бакалейный магазины, торговал в Арженке колониально-гастрономическими товарами, содержал неплохой винный погреб, владел небольшой мельницей и обширными участками земли как в Салмановке (часть из которой продал в 1882 г. Казякину Н.П.), так и других местностях губернии. По своему доходу писался Михаил «Тамбовским 2-й гильдии купцом». Принимал по традиции широкое участие в общественной деятельности, а в 1876 году являлся одним из трех директоров банка взаимного кредита в с.Рассказово.

Обладая прекрасными купеческими качествами и умениями Проскурин тем не менее не развил свое дело так как другие купцы и произошло это лишь по той причине, что огромную часть своего дохода он тратил на церковную благотворительность. Став в 1891 году церковным старостой Троицкой церкви (сменив прежнего - Якова Емельянова), в с.Большая Богословка, Рассказово тож, Михаил Федорович столкнулся с непростой задачей: построенный на скорую руку А.М.Полторацким храм рушился буквально на глазах (невысокого качества кирпич для него делали тут же местные крестьяне). Стены потрескались и сыпались, купол перекосился, пол провалился. Специальная комиссия, осмотревшая храм закрыла его для богослужений, и верующим приходилось молиться в соседних церквях.

Получив разрешение в духовной консистории и губернском строительном управлении Проскурин приступает к строительству новой церкви и в 1895 году выстраивает ее потратив своих средств на 35000 рублей. Внутри стены раскрашиваются масляными красками, а купол покрывается золотом. 19 ноября 1895 года церковь торжественно освящается Епископом Тамбовским и Шацким Александром. Это деяние не остается незамеченным и по распоряжению императора Николая купец второй гильдии Проскурин жалуется в 1897 г. орденом Святой Анны 3-й степени.

Построив церковь, купец постоянно о ней заботится, приобретает церковную утварь, производит мелкий ремонт, дарит иконы (в 1904 году он жертвует икону преподобного Серафима Саровского чудотворца в киоте), улучшает приходской хор, пригласив для него из Тамбова прекрасного регента. Деятельность Просурина не ограничивается одной церковью — в 1897 году он выстраивает для церковно-приходской школы новое каменное крытое железом здание размером 16х12х5 аршин за 4500 рублей и становится ее попечителем. В 1902 году царским указом Михаил награждается орденом Святого Станислава 2-й степени. Также Проскурину жалуется звание потомственного почетного гражданина (такое же звание имели например купцы Крюченковы и В.Т.Асеев) за все его поступки и исключительную благотворительность.

Для себя на церковной площади села Проскурин строит двухэтажный особняк, на первом этаже которого размещается магазин, а в подвалах винный погреб. Если взять старую фотографию дома, то можно заметить, что на его крыше по центру высится овальная деревянная надстройка, приглядевшись к которой можно увидеть небольшие колокола. Зная набожность Проскурина нетрудно догадаться, что это была его личная семейная часовня. Связана с этим домом и местная легенда — якобы его подвалы имеют два уровня из которых прорыты поземные ходы в сторону церкви и ручья Дунайчик.

М.Ф.Проскурин не дожил до революции, после 1906 года он оставляет должность церковного старосты и его имя с 1909 года исчезает из всех официальных источников. Могила купца должна была находиться рядом с построенной им церковью.

Наследники Проскурина устраивают на втором этаже его дом мебелированные комнаты, а магазины сдают в аренду другим купцам. Пока имеются данные лишь о его дочери, потомственной почетной гражданке Марии, которая в 1913 г. являлась продавцом Рассказовской казенной винной лавки № 453 и за добросовестную работу была награждена серебряной медалью с надписью «за усердие» для ношения на Станиславской ленте.

К сожалению имя купца и благотворителя немало сделавшего для Рассказово оказалось полностью забыто: нет ни его школы, ни церкви, ни могилы. Остался лишь особняк в центре города, да и тот все считают домом купца Моисеева, помогавшего, по добрым словам старожилов, всем нуждающимся.


Медведевы.


Как известно, главная промышленная отрасль Рассказово — мануфактурно-суконное производство. Лидирующие позиции занимало производство мануфактуры и среди кустарного производства. Множество семей рассказовцев на дому занималось производством сукон, ниток и изделий из них. Соответственно, процветала и торговля всем этим товаром. Не один десяток крупных магазинов и мелких лавок предлагал покупателям мануфактурные изделия и сырье.

За время нашего уже длинного рассказа мы познакомились с несколькими самыми известными купеческими династиями, которые помимо торговли занимались благотворительной и общественной деятельностью и были совершенно не похожи на тот образ купца прожигателя жизни, который нам нарисовала советская идеология за годы своего господства. Так что же выходит вся купеческая среда вела пристойный и благообразный образ жизни? Где же загулы в ресторанах с женщинами и цыганами, купюры хрустящие под ногами, бешено мчащиеся по улицам тройки лошадей — неужели все это выдумали? Нет, не выдумали, бывало и такое. Было такое и в Рассказово — знакомьтесь купцы-мануфактурщики Медведевы.

С 18-го века Медведевы (Никифор Федорович, а потом Иван Никифорович) работали на суконной фабрике, принадлежав сначала Малиным, а потом В.Я. Рагозе. Обладая природным купеческим чутьем Медведевы из-за крепостной зависимости не могли как следует заниматься своим собственным делом. Не желая с этим мириться один из сыновей Ивана Никифоровича, Петр, бросив жену и сына в 1853 году бежал из Рассказово. Второй сын Семен Иванович (род. ок. 1832 г.) оказался духом покрепче и в непростых условиях продолжал по чуть-чуть развивать свою собственную мануфактурную торговлю.

Все изменилось в 1861 году. Получив свободу, Семен быстро разбогател. Одна за другой открывались его лавки в Рассказово, Бондарях и Тамбове. К 1894 году годовой оборот мануфактурно-галантерейного торгового дома С.И.Медведева в с.Рассказово превысил 180000 рублей. Через этот дом шла скупка у населения изделий суконного и шерстяного производства и продажа им шерсти и поярка (которые скупались как у населения Тамбовской, так и других губерний).

По своим религиозным взглядам Медведев вместе с женой Авдотьей Васильевной (ок. 1835 г.р.) принадлежал с секте субботников, став наряду с купцами Казаковыми одним из наиболее влиятельных ее членов. Свои иудейские взгляды он крепко передал сыновьям Василию (ок. 1852 г.р.), Ивану (ок. 1857 г.р.) и Иосифу (род. после 1858 г.).

К сыновьям у Семена были особые отношения. Испытывая с детских лет различные лишения, не имея возможности заниматься любимым торговым делом,, купец делал все, чтобы его дети ни в чем не нуждались. Он старался выполнять все их желания, давал им всё что они хотели, всегда снабжал их крупными суммами денег. На все проказы и безобразия сыновей Семен Иванович смотрел снисходительно: «Ничего выростут, семьи заведут, дело мое получат — образумятся. А сейчас пусть и за меня и за себя погуляют, потом некогда будет. Мы своего натерпелись, а им незачем». В общем Медведев откровенно баловал своих детей, что в итоге в будущем ни к чему хорошему привести не могло.

Братья Медведевы быстро пристрастились к выпивке и разгульному образу жизни. Даже на свои сектантские богослужения они ходили изрядно выпившие. Ни с женитьбой, ни с получением отцовского наследство, братья за «ум» не взялись и продолжали жить на полную катушку. Об их загулах в лучших Тамбовских и столичных ресторанах по селу ходили яркие рассказы. Медведевых знали по имени-очеству в питейных заведениях на каждой более-менее крупной железнодорожной станции до самого Петербурга. Изрядно выпив, купцы постоянно бросались в споры на религиозные темы, с пеной у рта доказывая правоту иудействующей секты. «Закон Моисея дан на вечные времена! Обрезания Христос не отменил! Мессия еще не народился!»: - все эти заявления в ресторанах, за которые других бы посетителей полиция свезла в известное место, богатеям Медведевым сходили с рук. В Рассказово братьев называли словом «капиталисты», закладывая в него как раз негативный образ купца-гуляки.

Получив после смерти отца прекрасное наследство Медведевы так и не смогли его приумножить. Их магазины — Василий владел мануфактурным магазином в Бондарях (сгорел в 1904 г.), Иван в Рассказово и Бондарях, Иосиф (или по другому Осип) и его сын Исай в Рассказово, сын Василия Илья — керосиновой лавкой в Платоновке - постепенно приходили в упадок. Под них брали ссуды и сдавали в аренду (например Осип Медведев сдал земству под участковый склад продовольствия во время неурожая 1891-92 г. свой амбар за 10 р. в месяц). Незадолго до революции в 1917 году самый большой магазин в центре Рассказово перешел к обществу потребителей «Взаимопомощь». Начав с особняков на улице Миллионной — теперь это здание почты и ЗАГСа (1907 года постройки), третье поколение купцов Медведевых жило уже в одноэтажных каменных домах — например на ул.Пушкина, 49, до сих пор сохранился дом внуков Семена Ивановича Медведева.

Потомков Медведевых ждала та же самая судьба, что и всех рассказовских купцов - в 1920-30-х годах их раскулачили и выселили из города. Некоторые из представителей их семьи в настоящее время проживают в Санкт-Петербурге. Впрочем, оглядываясь назад, возможно не стоит укорять Медведевых за их образ жизни. Революция отняла у всех всё — и у тех кто развивал свое дело, занимался благими делами, помогал неимущим, и у тех кто прогуливал свое богатство по ресторанам. Да и неизвестно, кто из них был счастливее — тот кто всю жизнь копил на счастливое будущее своих детей и внуков, а затем всё потерял или тот кто размотал свое состояние в праздных удовольствиях и отнять у них уже мало что смогли.


Часть 3.

Купцы.


Мануфакурным делом в Рассказово занимались не только Медведевы, но и ряд других не менее богатых купцов, о которых нам, к сожалению, еще мало что известно. Вспомним, пожалуй, некоторых из них поименно. Самые крупные мануфактурно-галантерейные торговые дома с конца 19-го века принадлежали следующим купцам:

Ивану Тихоновичу Асееву, 3.01.1872 г.р. (брату владельца роскошного дворца в Арженке) личному почетному гражданину, содержателю церкви с.Пичер и попечителю Иоанно-Богословского храма. Его мать Раиса Васильевна владела мануфактурными магазинами в Рассказово, Бондарях и Пахотном Углу;

Петру Филипповичу Егорову (имел сына Василия) - в 1894 году его торговый дом имел самый большой годовой оборот в 200000 рублей. П.Ф.Егоров являлся , членом третьего Тамбовского раскладочного присутствия, членом правления Рассказовского общества тушения пожаров, был постоянным благотворителем Иоанно-Богословской церкви и членом церковно-приходского попечительства. Именно благодаря усердию Егорова вместе со Слободским И.М. Асеевым И.Т., Крюченковым И.К., Красновым А.У., Казякиным В.Н. к 1913 году внешние стены церкви были выкрашены в белый и голубой цвет и приобрели такой же вид как сейчас. Дом купца Егорова сохранился до сегодняшних дней, он расположен по адресу ул.Гагарина, д.6 (старое здание милиции).

Протопопову Никанору Ивановичу, годовой оборот в 100000 рублей. Дочь купца Мария вышла замуж за Михаила Васильевича Асеева. Дом купца располагался на ул.Миллионной. Сейчас это здание мирового суда по адресу ул.Советская, д.6.

Устинову Андрею Григорьевичу (род. ок. 1851 года), имел магазины в Рассказово и Бондарях, в 1898 году основал чулочно-вязальную фабрику. Имел сыновей Даниила и М(ихаила?). Устиновы в 1908 году совместно с Шурковым Исаем Карповичем (также владельцем одного из мануфактурных магазинов в Рассказово) основали суконную фабрику в Рассказово, которая в марте 1910 года сгорела, а фирму купцов вскоре распродали за долги.

Овчинникова Никанора Аникеевича (род. ок. 1847 г.). После смерти имущество Никанора распродали за долги, однако его сыновья Иван (переписывался с писателем Л.Н.Толстым на предмет разъяснения ему основ толстовского учения) и Яков сумели наладить собственное дело. 1 мая 1917 года Иван Никанорович учредил «Профессиональный союз кустарей-производителей чулочных товаров из шерсти поярка в с.Рассказово», по производству чулочных изделий. Этот союз, переименованный позже в промысловое кооперативное товарищество кустарей вязальщиков (куда входил и его брат Яков) существовал и годы НЭПа. Именно из него позже возникла Рассказовская трикотажная фабрика, под которую передали принадлежащие ранее Н.П.Казякину корпуса бывшей суконной фабрики В.Я.Рагозы. Владела в Рассказово магазином и жена Никанора — Наталья Евсеевна.

Также магазины мануфактурно-галантерейных и суровых товаров в Рассказово содержали: Зимин Михаил Дмитриевич (имел магазины в Тамбове и Бондарях), Кобяков Ибрагим Халекович, Головачев Яков Филиппович (имел магазин и в Бондарях), Гостев Степан Ефимович, Липилин Герасим Васильевич (род. ок. 1853 г., в 1900 г. открыл чулочно-вязальную фабрику) Лосева Мария Ивановна и Иван Павлович, Никитина Евгения Ивановна (также и магазин в с.Верхне-Спасское), Марков Иван Петрович, Уйманов Александр Филиппович, Шубин Михаил Михайлович и многие другие мелкие купцы.

Отдельно хочется упомянуть о купце Иванове. Его фамилия нередко встречается в документах конца 19-го начала 20-го века среди крупных рассказовских мануфактурщиков. Именно Иванов сменил М.Ф. Проскурина на посту старосты Троицкой церкви, а его доме расположенном недалеко от Богословской церкви и выкупленном кооперативом «Взаимопомошь» в 1917-м было организовано народно-просветительское общество «Народный дом», образовательные курсы и первый стационарный кинотеатр. Несмотря на это имя Иванова установить пока не удалось - известен лишь предполагаемый инициал «В.».

Интересно, а какие еще магазины располагались перед революцией в Рассказово и куда могли сходить его жители и многочисленные посетители ярмарки? Без сомнения многие их них приезжали в Рассказово ради покупки кожевенных товаров: как самой кожи, так и изделий из нее: обуви, ремней, конской упряжи и т. д. Их вниманию были представлены магазины и лавки таких купцов как Садовникова Никифора Фотиевича, Москвина (Москвитина) Григория Петровича (до 1911 года занимал должность торгового депутата от с.Рассказово в губернских учреждениях, его сын Николая погиб на фронте 13-14 октября 1914 года), Желтова Ивана Андреевича, Желтова Николая Максимовича, Желтова Семена Ивановича, Желтова Василия Николаевича, Арясова Андрея Афанасьевича, Сомова Семена Алексеевича, Сомова Петра Алексеевича, Сомова Якова и Павла Петровича (дом - редакция газеты «Трудовая Новь»), Сутырина Иван Никитовича, Еремина Климента Михайловича, Орлова Ф.И., Арясова И.И. (шорные товары), владельцев кожевенных заводов Болотиных и Калашниковых и др.

Головными уборами в Рассказово торговал Дмитрий Захарович Перевозов. Сукно, трико, драп, шелковые, шерстяные, бумажные и меховые товары; мужское и дамское готовое платье можно было приобрести в магазине готового платья Лукерьи Николаевны Ивановой (жены мануфактурщика Иванова). Домашнюю утварь чинили в нескольких кузницах, например в кузнице Орлова на углу Кожевни и Миллионной. Железные изделия продавали Желтовы В.И., Желтов В.П., Лапин Я.М. Колесами для экипажей и телег торговал Ф.С.Трухачев, столовыми приборами - братья Паршутины. Канатно-веревочные товары изготавливали и предлагали Федор Петрович и его сын Петр Игнатовы (дед и отец Дмитрия Игнатова, основателя Рассказовского музея). Фруктовые рассказовцы покупали у Рудаковых (они же их и производили на семейном заводе). Парфюмерные товары, мыло, конторские и ученические предметы, очки, фотографические принадлежности, граммофонные пластинки и бытовая химия продавалась в аптекарских магазинах, Ивана, Петра и Василия Александровичей Лоскутовых и Федора Петровича Гримберга. Сделать качественные семейные фотокарточки предлагали фотосалоны А.А.Кузнецова, И.Н.Цыганова и другие частные фотографы. Швейные и вязальные машинки к услугам рассказовцев представлял Василий Николаевич Григорьев. Железными и чугунными изделиями кроме Слободского торговал в селе и Иван Васильевич Казаков, а лесным материалом И.К.Крюченков и А.Г.Устинов.

Не отставали от вещевых и бакалейно-продуктовые магазины. Богатый выбор заграничных колониальных товаров: чая, кофе, какао - предлагал Аким Панфилович Князев. Свежие колбасы и мясо можно было купить на скотобойне Александра Петровича Устинского. Крупные продуктовые магазины содержали М.В.Асеев, Козякины, Проскурин, Яков Тихонович Перетокин (открыл свой магазин и винный ренсковый погреб на первом этаже в доме Проскурина). Другие винные магазины в Рассказово принадлежали Ивану Петровичу Можарову и Ивану Константиновичу Крюченкову.

Мука, зерновой хлеб, крупы, масло продавались также в лавках мельников Телепина, Ванскова, Степана Ивановича Попова (богатейший мельник, владевший мельницами как в Тамбовской, так и в Саратовской губерниях). Торговали в Рассказово продуктами со своих экономий и все окрестные помещики: Загряжские, Булгаков, Андриевский, Фриш, Абрамова, Сатины (надо сказать, что один из Сатиных, Иван Иванович не только построил себе усадьбу в Арженке, но и активно скупал на Рассказовской ярмарке хлеб, лен, коноплю, торгуя в свою очередь маслом, мясом, птицей, шерстью, скотом, нефтяными продуктами, базу для которых с подъездным железнодорожным путем построил на ст.Платоновка), Адлерберг, Грузинов и т. д.

В годы Советской власти предметом гордости сельского хозяйства в Рассказово являлся ГППЗ «Арженка», основным профилем которого было выращивание птицы. Но малу кому известно. Что главным птицеводческим центром губернии село стало еще до 1-й мировой войны. Так например на 2-й сельскохозяйственной и кустарной выставке в Тамбове в сентябре 1912 года большая часть экспонентов в отделе птицеводства, выставляло Рассказово. Птицеводы Скворцов Василий Иванович, Яркин Василий Павлович, Сатин Иван Иванович представили публике все виды домашних птиц: кур, уток, гусей, индеек, цесарок, голубей и даже канареек. Именно с конфискованных у них после революции птичников и начал свою историю нынешний ФГУП «Арженка».

Вспоминая крупных торговцев продуктами питания чуть подробнее расскажем о купце Петре Ивановиче Данилове, имевшем в конце 19-го века несколько продуктовых лавок, винный магазин в с.В-Спасском, торфяную и лесную торговлю. Петр Данилов родился в 1840-х годах в семье диакона Дмитриевской церкви Ивана и в 1862 году поступил в Тамбовскую духовную семинарию, в которой в это время уже заканчивал обучение его старший брат Василий. И если брат, с успехом отучившись, стал впоследствие протоиереем и благочинным в Елатомском уезде, то Петр оказал учеником крайне нерадивым. Он дважды оставался в низшем отделении семинарии и в конце концов за малоуспешностью был отчислен из ее среднего отделения в 1868 году.

Неудачи в учебе не помешали ему стать было преуспевающим купцом, однако постепенно недостаток образования стал сказываться и в торговых делах. Петр Данилов просто не успевал за всеми новыми изменениями в торговом законодательстве, с трудом разбираясь в появлявшихся распоряжениях, и никак не мог к ним приспособиться, работая по старинке. Постепенно его дела стали приходить в упадок. Сначала он закрыл винные лавки, совершенно ничего не понимая в новых акцизах и казенных сборах. Потом пришла очередь и всему остальному. Ссуды полученные в том числе и от брата никак не могли спасти рушившуюся торговлю. Не выдержав нервных нагрузок Данилов заболел и вскоре умер, а его имущество в начале 20-го века распродали за долги.

Другие рассказовские купцы более удачно справились с новым, в том числе и алкогольным, законодательством. В селе с успехом действовали трактиры и буфеты Терехова Василия Платоновича, Тетушкиной Елизаветы Федоровны, Шубина М.С. Пивной лавкой владел Александр Григорьевич Рассказов. Имелся в селе и оптовый склад тамбовского пивоваренного завода «Новая Бавария». В общем, любой покупатель мог найти в Рассказово нужный ему товар, как на ярмарке, так и в многочисленных лавках-магазинах.


* * *


Лишь к закату постепенно стихала торговая суета. Продавцы и покупатели разбредались по своим домам, постоялым дворам и трактирам. Закрывались на ставни витрины, а на двери навешивались громоздкие замки. В воздухе появлялся запах щей и каши. А вместо гула человеческих голосов все громче раздавался переливчатый лай собак. Очередной лавочник, звеня ключами и закрывая скрипучую дверь, собирался домой.

«Ну вот и всё на сегодня – солнце, гляди, скоро леса коснется.»

«Замок завтра надо смазать – больно плохо закрываться стал. Да и лавка уж косится начала, годков-то ей немало! Отец ведь, царствие ему небесное, срубил. Ничего, после ярмарки, Бог даст, новую ставить начну, низ из камня выложу, пол века простит!»

«О, кругляшки-медяшки в кармане меж пальцев еще катаются. Пива, что ли зайти на ночь кружечку выпить?»

- Гришка! На, вещи домой донеси, да у матери узел возьми, подмогни, умаялась за день вся!

- Натусь, ты ступай-ступай, я маленько погожу!....

.- Какого? Да пилзенского кружку.

«Ноги-то как зудят, аж под коленками ломит. Ничего, домой приду - отдохну! Завтра с рассветом опять в лавку.»

«Ух! Пиво-то как удалось – холодное, густое!»

- Еще одну!

.«А-а!! Ладно! Что ж мы хуже других! Зря, что ли, целыми днями горбатимся?»

- Трактирщик! Что у тебя сегодня лучше – «чичеринка» иль «анисьевка»?

- Плесни!!!