Другие религии

Молокане города Рассказово

Молокане города Рассказово
Автор: ученица 10"А" класса МОУ лицея 
Ломакина Мария 
г.Рассказово, 2004 год 


 
Введение

  Недалеко от Тамбова находится небольшой городок Рассказово. Очень интересна история этого города. С самого начала своего образования Рассказово стало одним из крупных центров русской суконной промышленности. Село имело важное губернское значение. Здесь жили такие промышленники как знаменитые братья Асеевы, также Рогоза, Желтовы и другие.
  Но не только суконной промышленностью было известно Рассказово. Это место стало одним из очагов деятельности различных вероучений. В XIX в. Здесь упоминаются такие течения как субботники или жидовствующие, молокане.
  В настоящее время в Рассказове действуют православная церковь, адвентисты седьмого дня, евангелисты христиане баптисты, духовные христиане-молокане, христиане веры евангельской, свидетели Иеговы. Одним из старинных вероучений в Рассказове выступают духовные христиане-молокане. История молоканства неразрывно связана с этим городом. Достаточно сказать о промышленниках Желтовых, которые также принадлежали к течению духовных христиан. Два села упоминаются в начале XX века на Тамбовщине как особо древние и значимые в молоканстве: села Уварове и Рассказово. Однако, прежде чем говорить о рассказовских молоканах, следует кратко описать историю возникновения этого удивительного и самобытного вероучения.

1. Краткая история духовных христиан - молокан.

  История духовных христиан-молокан весьма глубока, она неразрывно связана с историей России. «Мы гордимся, - писал А.С.Проханов, редактор первого молоканского журнала «Духовный Христианин», - что история нашего молоканства тесно связана с внутренней историей русского народа; кто хочет понять историю нашу, должен знать внутреннюю историю русского общества, его вековые страдания».
  Название «молокане» появилось сравнительно недавно, в XVIII веке. Однако, предшественники молокан были еще раньше, первые упоминания о них относится ко временам Киевской Руси.
  Взгляды, которые позднее легли в основу учения молокан и духоборцев, были занесены на Русь, вероятно, из Болгарии богомилами болгарскими. Церковь русская поддерживала тесную связь с болгарской православной церковью. Из Болгарии, по-видимому, и было занесено будущее молоканское учение (будущее потому, что названия «молокан» еще не существовало). Одним из представителей учения болгарских богомилов был некто Адриан монах. Ф.В.Ливанов, занимавшийся историей русского сектанства, пишет: «Едва прошло 15 лет со времени введения христианства в России (988 г.), как в 1004 г. Явился некто Адриан монах, отвергавший церковь и обрядность вообще. Таким образом, русская земля еще за 750 лет до появления наших Духоборцев и Молокан огласилась догмою, которая потом, в XVIII столетии,
  легла в основу учения Духоборцев и Молокан... Адриан был первое лицо с характером религиозного рационалиста в истории русской церкви».
  Спустя 121 год после явления Адриана, именно в 1125 году, является на юге же России другой религиозный рационалист, некто Дмитр, отвергавший, по замечанию Татищева, церковные уставы; но киевский митрополит Никита послал Дмитра в заточение в город Синелец.
  Посеянное на Руси религиозное свободомыслие постепенно развивалось и в XIV в. вылилось в «ересь стригольников». Ст ригольники возникли в Новгородско - Псковской земле. По своим рационалистическим взглядам они близки к молоканам. Стригольники не признавали таинства причащения, крещения, покаяния. Этим таинствам они противопоставляли разумный подход к «учения Господня». Доктор исторических наук профессор В. И. Буганов писал, что «стригольники ... мастерски умели на основании Евангелия, Деяний апостолов и других раннехристианских сочинений «укорить» современную им церковь, ее иерархов в забвении и искажении их заветов - честной и праведной жизни, нищелюбия и милосердия, любви к ближнему своему. Критическое отношение русских вольнодумцев к церкви, разоблачение ими ее пороков приводят их к смелым выводам - о дешевой церкви, предоставлении всем «непосвященным», т.е. низшим церковнослужителям и мирянам, возможности и права быть учителем веры, проповедником и тем самым отрицания преимущественного на то права «посвященного» священства. Стригольники критикуют ряд церковных догматов с позиций разумной веры - таинства посвящения, покаяния и др.». «Вождей стригольнического движения в Пскове, в котором участвовали низшие церковнослужители, городская беднота, казнили в 1375 году. Но оно отнюдь не прекратило своего существования».
  Во времена Ивана Грозного был некий Матвей Семенович Башкин, который происходил из небогатых дворян. В 1550 году он был зачислен в «избранную тысячу». Башкин мог в дальнейшем сделать блестящую карьеру на военном или гражданском поприще. Но его увлекало другое: собрав вокруг себя группу единомышленников, он проповедует евангельские заповеди любви к ближнему, бессребреничества. Поставив вопрос об отмене холопства, кабальной зависимости, перешел к делу - «изодрал» кабальные документы на зависимых от него людей.
  Башкин продолжал традиции вольнодумцев прежних времен - отрицает как идолов иконы с изображениями Иисуса Христа, богоматери и святых. Христа он считает простым человеком, не признает троичность божества. Сочиняет молитву «к единому началу, Бога отца единого написал, а сына и святого духа отставил». Церковь, в его представлении, - не здание, строение, а «собрание верных».
  Не признает Башкин и церковного покаяния, вместо него лучше верующему отказаться от дурных дел. То же самое – и в отношении постановлений вселенских соборов, они, по его суждению, свидетельствуют о политических притязаниях церкви. По доносу духовника Башкина арестовали. Обвинили в «люторских ересех» и допрашивали с применением пыток. Предали анафеме - церковному проклятию, сослали в Иосифо-Волоколамский монастырь. Во времена Петра I в Москве жил лекарь Д.Е. Тверетинов. «Мысль Тверетинова – врача не могла смирться со слепой верой, не подтвержденной ясным рассуждением. Сам того не подозревая, Дмитрий Евдокимович продолжил дело живого религиозного искания, начатого в России стригольниками, жидовствующими, развитого Башкиным, Артемием и Косым.» - отмечает кандидат исторических наук А. П. Богданов.
  Тверетинов не изобретал какого то собственного учения, он лишь отбрасывал то, что считал лишним, нелепым суеверием, заслонявшим духовную сущность вероучения. Например, он искренне не мог понять, почему должен считать божественным откровением и безоговорочно верить не только тому, что написано в Библии (Писании), но и Преданию решениям церковных соборов, сочинениям «отцов церкви». Дмитрию Евдокимовичу нетрудно было заметить, что «все предания, кроме Писания, басни суть человеческие».
  Еще менее понятным для рациональной критики было почитание верующими орудия убийства, на котором страдал Бог-сын. Фактически крест - это виселица. Крест, как считал и Феодосии Косой, послужил злому делу; это лишь бездушное и бесчувственное дерево, предмет, наподобие меча, ножа или палки. «Если у кого убьют сына ножом или палкой, - думал Тверитинов, - то эту палку или нож отец убитого как может любить? Так и Бог как может любить дерево, на котором распят Сын его?» Он лишь прогневается на почитающих орудие убийства Сына.
  Как все русские еретики, Дмитрий Евдокимович не мог примириться с тем идолопоклонением, в которое при содействии духовенства выливалось на Руси почитание икон. В своих «тетрадях» Тверитинов собрал множество текстов, порицающих многобожие и поклонение идолам. Нигде, считал он, ни в Ветхом, ни в Новом завете не написано поклоняться
  иконам. Ведь еще Моисей заповедовал: «Не делай себе кумира и никакого изображения... не поклоняйся им и не служи им, ибо Я Господь, Бог твой... Не делайте предо Мною богов серебряных, или богов золотых...» (Исх. 20:4-5, 23). Следует кланяться Богу духом, глядя в небо,- думал Дмитрий Евдокимович,- а не стучать в пол лбом перед крашеной доской. В конце концов легко видеть, что иконы горят и никакими чудесами от огня не спасаются.
  Кланяться мощам святых так же бесполезно, как и молиться перед их изображениями. Все святые и Богоматерь умерли, ибо они были люди. Тверитинов не случайно включил в «тетради» раздел «О тлении всего человеческого естества, яко от начала тлению подлежит». «Когда же человек умрет,- цитировал он среди прочих Сираха,- то наследием его становятся пресмыкающиеся, звери и черви... Всякая плоть, как одежда, ветшает; ибо от века -определение: «смертью умрешь» (10:13; 14:18). Может ли умерший слышать обращенные к нему молитвы и тем более помогать живущим? Конечно, нет! «Живые знают, что умрут,- писал Дмитрий Евдокимович в другом разделе,- а мертвые ничего не знают...» (Еккл. 9:5).
  Все вообще ритуалы церкви имеют духовный, а не физический смысл. Как многие религиозные вольнодумцы, Тверитинов отрицал посты, праздники святых. Он смеялся над зажиганием лампад и свечей перед иконами и в храмах: «Тем будто Бога увеселяют, а Богу что во огни треба, для того, что Бог всем свет дал сам?!» Разумеется, вольнодумец не хотел насильственно отменить какие-либо обычаи. «Не подобает кого-либо неволити в догмах и в житии, но в произволении оставляти»,- говорил Дмитрий Евдокимович. Он старался лишь донести свои мысли до сознания людей, помочь им в познании духовного христианства.
  Как видно, взгляды Тверетинова близки к взглядам духовных христиан-молокан.
  Позднее состоялся суд по делу Тверетинова. Однако, Тверетинов особо не пострадал, так как за него заступился князь Я.Ф.Долгоруков.
  В XVIII веке начал свои проповеди в среде молокан талантливый молодой человек - Семен Уклеин. Отличный оратор, хорошо начитанный, он завораживал слушателей живыми, образными беседами.

2. Рассказовские молокане.

  С именем Семена Уклеина связано, по-видимому, и насаждение молоканства в Рассказове. Личность Уклеина была колоритной и неординарной, за что и получил он прозвище Семушка.
  Его поступки часто воспринимались, как проявление юродивости, сами же юродивые на Руси издревле причислялись к людям Божьим, несшими отпечаток некоторой святости, самих же юродивых называли также блаженными. Возможно, что такое восприятие Семена Уклеина и было одной из причин способствовавших невиданному успеху его проповеди. Его исторический вход в Тамбов в окружении 70 учеников, с пением псалмов и славословием Бога привлек внимание не только жителей города, но этот поступок быстро дошел до императорского дворца. Уклеин с учениками был посажен в тюрьму.
  Однако императрица Екатерина II велела отдать его на увещевание духовенству. Уклеин притворно раскаялся в отступлении от православия и был освобожден из под стражи. Исследователь и историк Ф.В. Ливанов пишет, что: «Получивши свободу, Уклеин удалился в село «Рассказово» Тамбовского уезда, и там с новым рвением начал распространять свое учение».
  Везде, где побывал Семен Уклеин, насаждалось молоканство, несомненно, что и в Рассказове, после его проповеди, появились первые последователи духовного христианства. И первое официальное упоминание о молоканах в Рассказове относится к 1766 году. В 1809 году, на запрос о молоканах Тамбовской губернии губернатор Тамбовский донес Министру Внутренних Дел, Князю Алексею Борисовичу Куракину, что «молокане Тамбовской губернии в нравах своих мирны и спокойны и жалоб на них не поступает»
  В правление императора Александра I, столь уважаемого молоканами за его реформы и указы, предоставившие им некоторые свободы, позволило многим молоканам открыть свою веру и обратиться напрямую к императору в надежде получения этих свобод или хотя бы найти защиту от притеснения православного священства и местных властей.
  В числе просителей мы находим и молокан рассказовских упоминаемых Ф.В. Ливановым. Вот их имена: крестьяне Семен Алексеев Железов, Максим Михайлов Железов, Антон Павлов Пасконин, Григорий Дмитриев Крылов, Федор Алексеев Сучкин, Афанасий Иванов Жеребцов, Емельян Ильин Паршин и Никифор Савельев Мордвинов. Высочайшим Указом 1803 года Тамбовскому гражданскому губернатору повелевалось взять со священников подписки не входить с молоканами ни в какие сношения и избегать всяких споров о вере с ними.
  Интересно и то, что в описании Прошения свободы вероисповедания у императора Александра I поверенными молоканами Журавцовым, Мотыле-вым и Лосевым, граф Шереметьев, в чьем владении находились рассказовские земли, дал такой совет Императору: «Ваше Величество, по Вашему величайшему совету и повелению дать только тем свободу религии, кои находятся из природы древности своих вер, а касательно отпадших от православной церкви и ея закона, то да стоит их возвращать покаянием и не давать поводу к сооблазну прочим».
  Впрочем сам граф особой веротерпимостью не отличался и через некоторое время после этого совещания переселил в Рассказово группу молокан из села Богородского Нижегородской губернии, которое также находилось в его владении. И в памяти рассказовских молокан граф Шереметьев остался человеком жестоким, особенно в деле искоренения Духовного Христианства.
  Молокане поселились на песчаном пустыре на правом берегу речки Арженки, недалеко от ее впадения в Лесной Тамбов, на месте теперешней Комсомольской улицы.
  Ослепительно белые, удивительной чистоты пески, тянувшиеся неширокой лентой между берегом речки и лесом, и дали название новому поселению (Белая Поляна).
  Белый пустырь возле села Рассказово был привлекательным для переселенцев - кожевников во многих отношениях. Их привлекли дешевизна земли (кому нужна была песчаная неудобь, на которой и травки -- то не увидишь?), близость воды, без которой немыслимо кожевенное производство, и леса, дававшего дешевое дубовое и ивовое корье для дубления кож, возможность выгодного приобретения сырья и сбыта своей продукции в окрестных селах и на ярмарках, ежегодно проходивших в Тамбове, Козлове, Уварове, Борисоглебске.
  Богородские молокане пополнили ряды рассказовских молокан и оставили в истории Молоканства глубокий след в лице таких подвижников веры, как род Желтовых, способствовавших не только духовному, но и экономическому процветанию духовных христиан.
  В начале века у рассказовских молокан был свой молитвенный дом, высокий, просторный. Община насчитывала более 210 семейств. «Учение о втором пришествии Христа видимо, как то принято в Греко-Российской церкви и др. отрицается. Учение о воскресении мертвых во плоти считается противным требованиям разума, духа и законам естественным, ибо временная плоть не может жить вечно. Цель пришествия Христа - воскресить нас от жизни плотской, мертвой к жизни духовной, вечной: «представьте себя Богу, как оживших из мертвых» (Рим.6:13). Также учение о будущем тысячелетнем царстве Христовом на земле отрицается потому, что духовные христиане чувствуют себя состоящими уже в Его царстве: «введшего нас в царство Возлюбленного Сына Своего» (Кол. 1:13). Учение о спасении таково: всякий христианин спасается посредством живой веры, т.е. жизнью христианской, ибо живая вера есть любовь», - так писал о духовных понятиях своей общины Максим Петрович Желтов в журнале «Духовный Христианин» за 1907 год (№5).
  Федор Алексеевич Желтов посетивший в 1889 году рассказовских молокан остался доволен их ответами на духовные вопросы и описал их в письме к Л.Н. Толстому (6): «Мне очень понравился ответ молоканина старика (В.Н. Сопина в Рассказове), который при рассуждении о Христе говорил:
  - Сын Божий как пришел в мир: я спрошу, был ли Сын Божий в Авеле?.. Енохе?.. Ное?., и других праведных по жизни людях?.. Ведь был?.. Так вот, Сын Божий, нисшедший в людей, Он же есть и вос-шедший в вечность; посему и сказано: восшед на высоту, пленил плен и дал дары человекам (Еф.4:8). Пришествие Христа в мир от века, Он есть тот же от начала и до конца. А что говорят о втором пришествии, что оно будет, что его надо ждать, так мое понятие такое: пришествие второе Христа если надо
  признавать, то не телесно, буквально, в какое-нибудь другое время, как некоторые верят, а как в духовное, совершающееся, его нечего ждать, а всегда быть готовым, во всякую минуту, во всякий час. Сам Христос говорил, что Царство Его неприметным образом должно прийти, не в каком-либо времени и месте, - если будут так говорить, не ходите и не гоняйтесь. Где же Царство Его?.. Царство Его внутри вас есть, - сказано».
  21 февраля, 1913 года, рассказовские духовные христиане провели юбилейный съезд в память 300-летнего царствования дома Романовых. Инициатива съезда принадлежала Николаю Федоровичу Ку-динову, талантливому организатору и зачинщику многих начинаний в среде духовных христиан молокан. Андрей Иванович Желтов любезно предложил для этого обширное помещение. Было подано прошение к Тамбовскому губернатору с программой съезда. Съезд был разрешен. На съезде приняли участие братья и из кривецкой и дуплянкой общин молокан. Съезд прошел торжественно и радостно и оставил добрую память в сердцах рассказовских молокан.
  Дальнейшие события в России изменили обычный уклад жизни. Революция 1917 года, гражданская война резко изменили жизнь многих людей, в частности молокан. Однако, прежде чем писать о молоканах после революции 1917 года мы считаем нужным поместить одну любопытную статью о жизни молокан в начале XX века. Это материал о поездке двух известных молоканских деятелей в старинное русское село Рассказово Тамбовской губернии. Статья переносит нас в атмосферу молоканства начала прошлого века.

Д. В. Зайцев. Поездка в Рассказово.

  Поездка в село Рассказово, Тамбовской губернии.
  Прошлым летом нам с братом А.С. Щетининым удалось побывать в селе Рассказове, старинном очаге духовного христианства в России. Не будучи ни с кем знакомы лично, но зная по статьям в «Духовном Христианине», что в Рассказове произрастает ветвистое дерево многочисленного рода Желтовых, мы решили в начале поездки, что на первых порах укроемся под одной из ветвей этого дерева. Выбор наш пал на М.П. Желтова, которого и решили разыскать по приезде.
  В Рассказове мы надеялись найти старинный цельный дух нашего Духовного Христианства. Привыкнув на Кавказе к тому, что здесь главным образом встречают гостей по одежке, мы решили немножко искусить рассказовцев, каковы они в этом отношении.
  С этой целью мы извлекли из наших гардеробов все, что нашлось близкого к рубищу и облеклись. И хотя одежды наши и не были еще «изъедены молью», но вид мы имели настолько неважный, что брат А.С.
  Щетинин начал малодушничать и конфузиться (в довершении картины у него в дороге украли пальто!).
  Ну как мы покажемся такими? - с грустью вопрошал он меня не раз и не два.
  Дерзай, говорю, чадо, мы едем в старинное гнездо духовного христианства, где нет лицеприятия.
  По дороге, в Тамбове, с вокзала вошли в вагон три фигуры в русских поддевках и картузах, люди пожилые. По особому отпечатку пуританских физиономий, степенных, но вместе с тем и строгих, я сразу догадался, что это наши и затеял разговор:
  Дедушка, Вы рассказовский?
  Да, а что?
  Мы едем к вам в Рассказово, но не знаем на какой станции встать, чтобы наверняка найти лошадей до Рассказова.
  А вам к кому там?
  К Максиму Петровичу Желтову.
  А Вы знакомы с ним?
  Нет, но едем познакомиться.
  Да он у нас на фабрике служит. Вы по какому делу то к нему?
  Да по делу «Духовного Христианина».
  А Вас сколько? Двое.
  Ну тогда вам не нужно нанимать лошадей. Я подвезу вас.
  Из слов говорившего мне показалось, что я имею дело с одним из приказчиков фабрикантов Желтовых, получающим эдак рублей 30 в месяц. Но оказалось что я попал впросак. На станции, когда слезли с поезда, этот «приказчик» скомандовал кому-то: «Ванятка! Посади-ка вот ты к себе одного, а я другого - гости вот оказались, к Максиму Петровичу едут, на фабрику к нам».
  Смотрим, «Ванятка» оказывается джентльменом в золотых очках, с интеллигентным лицом, одет по европейски, высокий, красивый мужчина лет 27. Пришлось сесть с этим «Ваняткой» в один тарантас. Из разговора оказалось, что кого я считал приказчиком, был сам владелец суконной фабрики Семен Иванович Желтов, а «Ванятка» - его племянник - И. А. Желтов. Он оказался человеком современным, развитым и принадлежал к молодой партии духовных христиан. С чувством глубокого удовольствия он поведал нам, что в Рассказове молодая партия духовных христиан только что одержала победу, отделившись от старой партии. Раскол произошел из-за целования, причем «целовальники» оказались в меньшинстве.
  Дорога на фабрику шла старым, густым сосновым лесом, сменявшимся местами таким же густым березняком. Лес принадлежал тем же фабрикантам Желтовым, и к нему мы вернемся ниже.
  Часов в семь вечера мы приехали на фабрику, и нас отвели к М.П. Желтову, в контору, где он служил. Низенькая комната, перегороженная решеткой, в решетке обычное окошко для «получающих выдачи» и за этим окном сидел наш М.П., бледный, усталый от длинного трудового дня; кругом лежали книги, счета, заходили грязные, хмурые рабочие за получками. От всех этих предметов на нас сразу пахнуло знакомым игом современной промышленности...
  Случилось так: мы ехали из большого промышленного города, «где престол зверин», чтобы отдохнуть у братьев на чистых полях среди дубрав, но неожиданно попали опять в царство дыма, машин и гудков, и поэтому чувствовали смущение и неловкость. Через полчаса прислали за нами от хозяина «пожаловать на чай» и мы очутились гостьми Семена Ивановича, который принял нас по старинному этикету братского гостеприимства, хотя мы были совсем «не в брачных одеждах». Гостеприимство хотя и составляет культ нашего братства вообще («пришельца введи в дом твой»), но у рассказовцев этот культ доведен до совершенства. Гость здесь священное лицо. Здесь до ...(Отсутствуют стр. 45-46)
  Была суббота, а в Рассказово нам нужно было в воскресенье, поэтому весь остаток дня с А.С. мы отдали прогулке в лесу. Едва только мы вступили за фабричную ограду, как лес обступил нас кругом, густой, высокий, тенистый; могучие, прямые стволы сосен точно колонны нерукотворенного храма обступили нас. Кругом была тайна, красота и тишина. Благодатное чувство молитвы наполняло душу. Чувствовалась близость Бога повсюду: и в тихом веянии ветра, пробегавшего по верхушкам, и в былинке малой на земле. Рядом со старым лесом были и молодые рощи березняка и сосен разных возрастов. Березняк держался отдельно от сосен. Молодые (10-15 лет) тонкие, высокие и прямые березки тесно жались друг к другу и, дрожа своими белыми одеждами, видимо, боялись поцарапать и запачкать их о колючие смолистые веточки молодых зеленых сосен, росших по близости.
  Но молодые сосны не гневались на это. Тесно сплетясь друг с другом своими иглистыми ветвями, они наперегонки друг перед другом выбрасывали к небу все новые и новые пахучие стрельчатые побеги.
  Не бойтесь, - говорили они березкам, - мы ведь тоже тянемся туда же, куда и вы, к небу, а там обителей много, хватит всем. Правда, мы немножко отстали, но зато какая густая сень под нами, как хорошо среди нас человеку укрыться и молиться тайно. И действительно: если бы Спаситель в роковую ночь вместо Гефсиманского сада избрал для молитвы эти молодые рощи, то полиция Пилата не нашла бы его и в десять ночей.
  Чудно неописуемы хороши были эти молодые рощи, и тем, у кого нет своей клети, чтобы затвориться в ней и молиться тайно, мы от души советуем побывать в этих рощах. В этих рощах можно найти исцеление от многих тяжких недугов, от которых не могут исцелить Пятигорск и знаменитые профессора. Врач душ и телес там близко. Так же, как и в первые дни творенья, Он ходит посреди дерев рая...
  Картину величия и красоты этого нерукотворенного храма Божия портила только фабричная труба, это дело рук человеческих. Труба эта тоже высоко поднималась к небу, но вместо аромата и благоухания извергала день и ночь клубы черного дыма и сердито пыхтела, стараясь изо всех сил закоптить небеса. Но небеса по-прежнему оставались яркими и чистыми, и труба начинала пыхтеть еще озлобленнее и вместе с клубками дыма начинала выбрасывать красные искры огня.
  Не у места была эта черная труба среди высоких зеленых сосен и берез, точно Велиар среди сонма святых, одетых в белые одежды. Недаром высокие, старые сосны, пощаженные временем и топором, порой грустно покачивали своими вершинами и тихо стонали, точно жаловались небу на неприятного соседа...
  На следующий день, в воскресенье, мы посетили село Рассказово, были в так называемом молодом собрании, где, однако, оказалось очень много стариков. Нас очень удивило присутствие здесь и самого Семена Ивановича, и других стариков, акционеров фабрики.
  Пение рассказовцев старинное, красивое, порой глубокое по чувству и много говорящее душе. Нашим кавказцам есть чему поучиться в этом отношении. Кроме официального пения в собрании у рассказовцев процветает пение любительское. Таких любителей мы нашли в семье Максима Петровича, у И.Г. Плотникова.
  Среди других, чудных по замыслу мотивов особенно выделялся псалом «Готово сердце мое, Боже». Пение этого псалма сразу отрывает человека от земли и уносит в иной мир, мир вечной правды и красоты. Любителям пения, гостям мы настоятельно рекомендуем, когда придется им быть в Рассказове, послушать эту вещь и любительское пение вообще.
  Что касается до типов духовных христиан, то рассказовцы представляют в этом отношении богатый букет, начиная от ярко консервативных и вплоть до радикалов-материалистов, тут попадаются все цвета: черный, серый, пунцовый и белый, причем достойно замечания, что среди людей пожилых, украшенных сединами пришлось встретить таких, который идут вместе с молодежью, и своим светлым и глубоким пониманием жизни и Св. Писания оказывают ей большую пользу и нравственную поддержку. Здесь несомненно сказалось влияние Ф.А. Желтова, село Богородское Нижегородской губернии. Искорки его мыслей светят то тут, то здесь, словно ивановские червячки в темную летнюю ночь.
  Но говорят, что здесь водятся и такие левиафаны, которые как сядут за стол, возьмут Библию и читают 5-10 часов кряду, чтобы только не дать кому-нибудь другому. К счастью, встретиться с такими левиафанами нам не пришлось.
  Лучшие молодые силы, как и повсюду в нашем братстве, находятся в состоянии брожения и ни во что определенное пока не вылились. У одних еще голова болит после угара освободительного движения, другие стали на одной точке в тяжелом раздумье, не зная, куда идти ввиду отсутствия живого примера близкой к идеалу жизни.
  Алчут люди, и алчут сильно, но удовлетворения духовного голода не находят. У большинства стариков в духовных амбарах у самих почти ни зерна, идти в страну далече, к язычникам, - там тоже одни рожки, которые могут удовлетворять только свиней.
  Настроение в молодежи меланхолическое (грустное); большая часть молодых служат на фабриках конторщиками, приказчиками, мастеровыми, и эта служба вносит глубокую отраву в их существование.
  Отсутствие земельного надела у рассказовцев помогают капиталу поглощать и переваривать в навоз все, что ни попадется на пути, и с глубокой горечью приходится наблюдать, как в железной утробе этого Молоха наших дней бесследно исчезают одна за другою лучшие молодые силы... Единственный выход для тех, кто не захочет перевариться в навоз -это переселение на казенную землю или на подходящую арендную и занятие сельским хозяйством на товарищеских началах. Но для этого молодежи нужно будет пройти маленькую подготовку совместного братского труда, для чего не мешало бы попробовать арендовать по близости маленький клочок и поучиться на нем вместе пахать, сеять и косить.
  Несмотря, однако, на тяжелую стопу капитала, Рассказово дало нам много хороших впечатлений, которые не скоро изгладятся. Здесь еще сохранились драгоценные остатки милой простоты, смирения, истинного братского радушия и чисто христианского гостеприимства. Это радушие одинаково как в палатах богача, так и в хибарке бедняка. Кроме того, у старичков здесь можно найти много интересных для историка рассказов о минувших днях жизни нашего братства.
  А людям, изнуренным городским трудом и отравившим свою грудь гнилым воздухом контор и заводов, не мешало бы и полечиться в окрестных сосновых лесах, тем более что жизнь в Рассказове дешевая, железная дорога близко и духовное общение с братьями тоже чего-нибудь стоят.

Д.В. Зайцев. Хутор около Ташкента.

  Статья взята из журнала «Духовный Христианин» №5 - 1909 год.
  До Великой Отечественной войны были сильные гонения на молокан со стороны властей. Однако веру в Господа Иисуса Христа убить невозможно. Поэтому в г. Рассказово до войны собрания общины дхм происходили тайно. Собрания собирались по воскресеньям и праздникам по адресу: ул. Комсомольская, 205.
  При проведении собраний окна в доме занавешивались темными одеялами так, чтобы с улицы не было видно даже света, горящего в доме. Проводили собрания и по усопшим братьям. В эти годы молокан собиралось мало. Постоянными участниками собраний были хозяева дома - Желтов Александр Михайлович и Желтова Анна Васильевна, а так-же Желтов Алексей Михайлович и его жена Желтова Анна Васильевна, Калашников Федор Иванович и Калашникова Евдокия Васильевна, его жена.
  Собрания проходили с прочитыванием Священного Писания и беседами. Пропевались псалмы и места только из Священного Писания. Если приглашали помолиться по усопшим, но похороны проходили в сопровождении музыки, то Желтов Алексей Михайлович всегда отказывался от участия на таких похоронах и молениях.
  Во время Великой Отечественной Войны собрания в г. Рассказово продолжали проходить, хотя властями строго было запрещено проводить такие служения.
  Преследования коснулись и Калашникова Федора Ивановича. К нему несколько дней подряд приходили в 2 часа ночи, уводили в милицию и допрашивали по всей строгости военного времени: почему в доме находится Библия, что у вас за вера, чему учите и т.д. И только после того, как Федор Иванович рассказал, что его дочь, Надежда Федоровна, находится на фронте, только после этого его оставили в покое. Он был напуган и опасаясь дальнейшего преследования уничтожил молоканские журналы и часть своих фронтовых фотографий времен гражданской войны. Во время гражданской войны он был поваром, поскольку брать оружие в руки не мог по своей вере и убивать людей считал великим грехом.
  После войны собрания молокане стали проводить в доме на улице Советская, на втором этаже. На эти собрания собиралось до 60 и более человек.
  Беседниками были: Желтов Алексей Михайлович, Желтов Александр Михайлович и Калашников Федор Иванович. Богатыми певцами были Желтов Алексей Васильевич и его жена Желтова Мария Васильевна.
  В доме на ул. Советская, где проводились собрания, стоял ящичек, наподобие копилки, в который молокане клали свои пожертвования на нужды хозяевам помещения. Собирались в этом доме недолго, около трех лет, после этого собрания собиралось только по приглашению кого-либо на праздники или на похороны.
  Через некоторое время община опять нашла помещение для прославления Господа на улице Комсомольской, дом 86, у Комягиной Надежды. Но и здесь не суждено было проводить служения, - примерно, через год, пришли власти с милицией и собрания были запрещены.
  С того времени и по сегодняшний день (1999 г.), постоянного помещения у общины ДХМ (Духовных Христиан -- Молокан) г. Рассказово не было. Но собрания все же проводились по праздникам то у Орловых, по улице Кооперативная 56, то у Тареевых, по улице Кооперативная 54, то у Желтовых, по улице Комсомольская и т.д.
  После войны сильным проповедником был Булгаков Петр Михайлович. Он был приезжий из села. Ближе к нашему времени хорошими проповедниками были - Орлов Николай Алексеевич, Головастиков Василий Алексеевич и Иванов Сергей Александрович, который жив в настоящее время и посещает собрания ДХМ г. Рассказово.
  В настоящее время молокане в Рассказове собираются в обычном доме два раза в неделю: в среду и воскресение. Община насчитывает где - то 15-20 человек. Об учении духовных христиан молокан, а также о том, как проходят их богослужения, будет сказано ниже.


3. Учение и богослужения духовных христиан - молокан.

  Учение духовных христиан-молокан своеобразно по своему содержанию. Молокане не признают внешней церковной обрядности, которая, по их мнению, уводит людей от живого Бога. Во главе угла учения молокан стоят слова Иисуса Христа: «Бог - есть дух и поклоняющиеся Ему должны поклоняться в духе и истине». Эти слова говорят им о том, что Бог ждет от людей поклонения не обрядами, а духом, всей своей жизнью. Господь не обрядов ждет от людей, Он ждет от них твердой веры и добрых дел. Все ответы на вопросы о Боге и человеке молокане находят в Библии, в которой, по их взглядам, сокрыта вся премудрость Божия. Любопытен ответ одного молоканского старика, описанный в книге Ф.В.Ливанова «Раскольники и острожники»: «Бог открывается нам во всем, вне нас и внутри нас сущем, как причина и цель всего; горе невидящим света. Мы во всем видим присутствие Его, и вся'красота, лепота и сияние мира есть только отблеск Его, Единого, Красивого, лепотного и сияющего во славе Своей.
  Но во всей полноте истины своей Бог открывается нам в нашем духе, ибо мы созданы по образу и подобию Божию, Который, по словам апостола, состоит в „правде, святости и истине", и в духе нашем Бог открывается нам, как наша сущность, начало, причина, свобода, истина и цель; Он всецело в нас пребывает и присущ нам, ибо мы „храм Бога живого", и Бог в нас обитает, и мы в Нем.
  Кроме этих двух откровений, из которых всякий, разумом обладающий, может познать Бога, и мы познаем Его еще из книги, называемой Библией, ибо в ней видим всю глубину божественной премудрости, и принимаем ее как непреложное руководство к богопознанию. Библия рассказывает нам судьбы народа еврейского, но мы кроме того видим в ней боговдохновленный рассказ о постепенном возро-стании человеческого духа в богопознании, и потому, хотя эта книга и давно написана, мы считаем ее вечно юною и неисчерпаемою. Последнею же свя ценною книгою считаем Апокалипсис, или Откровения святого Иоанна Богослова.
  Вот наши единственные источники в богопознании; в них Сам Бог открыл Себя нам, они Его истинное откровение».
  Молокане не признают причащения буквальным вином. Более того, по их взглядам вообще нельзя употреблять вина. «Пьянство считают они, во -первых, грехом по слову Писания, во - вторых, неприличным человеку, созданному по образу и подобию Божию» (Ф. В. Ливанов). Истинное причащение, по мнению молокан, состоит в принятии учения Христова и в исполнении заповедей Христовых. «А если Сын Божий заповедал нам плоть свою ясти (Иоанн.гл.6), то под плотию нужно разуметь слово Божие, или учение Спасителя». (Семен Уклеин)
  Духовные христиане-молокане не признают водного крещения. «Единственным истинным новозаветным крещением - исповедуем крещение
  Духом Святым... Все мы крестящиеся Духом во Христа, в Него облекаемся, дабы в нас были те чувствования, какие во Христе, то есть: милосердие, благость, смиренномудрие, кротость, долготерпение и прощение всем, как Христос простил нас. Чрез это крещение во Христа, мы делаемся в Нем новою тварью, то есть новым человеком, созданным по Богу в праведности и святости истины».
  Молокане также не поклоняются иконам, так как считают их идолами. Новорожденных младенцев они водой не крестят, а, собирая собрание просят, чтобы Господь благословил их в жизни.
  Молокане не признают также крестного знамения.

На собрании ДХМ г. Рассказово. 2002г.

  Излагать здесь все взгляды молокан не имеет смысла, так как это займет много времени. Скажем лишь, что у молокан отсутствует обрядовое богослужение. Их служение Богу состоит из пения псалмов, бесед по Библии, а также молитв. Молокане не имеют специальных людей, которые вели бы их собрания. Собрание у молокан открывает и ведет обычно самый пожилой мужчина. В начале собрания он кратко объявляет присутствующим, зачем они собрались, и молится, чтобы Господь благословил их провести собрание. Затем он поочередно предлагает присутствующим побеседовать по Библии и спеть псалом. Следует немного сказать о пении молокан.


Рассказовские певицы (слева направо): 
Калашникова Н. Ф., Желтова А. А., Кулагина Н. А. 2000г.
   
  Отметим, что молокане рассказовские, как, впрочем, уваровские и тамбовские, поют тексты только из Библии. Вероятно, на заре своего возникновения под именем молокан, молокане пели тексты только из Библии. Со временем у молокан появляются песни. Тематика этих песен в общем сводится к Богу. Многие песни написаны на библейские сюжеты. Другие песни повествуют о тяжкой судьбе многих духовных христиан в России. (Молокане были гонимы царской властью и православной церковью. Их в большом количестве ссылали на Кавказ, в Сибирь, Дальний Восток, Север. Многие молокане претерпели притеснения за веру от своих помещиков. Страдания молокан, гонения за веру нашли свое отражение в их песнях.)
  Однако в Рассказове, да и вообще на Тамбовщине, песни у молокан не привились. По крайней мере в трех известных нам общинах (Тамбов, Уварово, Рассказово) молокане в настоящее время песен не поют, а поют только тексты из Библии.
  Молоканское пение протяжно, во многих случаях уныло. Объясняется это тем, что оно создавалось в условиях гонений и притеснений. «Молоканское пение началось и развивалось при особо исключительных исторических условиях и носит на себе все отражения того времени. Преследуемые духовенством, молокане могли совершать богослужение только ночью, и то -тайно. Здесь, опустившись на колени они со слезами воспевали: « Господи! что ся» умножились стужающие души моей...(Пс.З), или: «Кто даст главе моей воду и очесом моим источник слез...» (Иерем.гл.9). Поются псалмы или другие отрывки из Св. Писания. О рассказовском пении следует сказать, что оно еще впитало в себя традиции молокан Нижегородской губернии. Как уже говорилось выше, граф Шереметьев выслал группу молокан из Нижегородской губернии в Рассказово. Эти молокане принесли в Рассказово свои, немного иные, традиции пения.
  Однако вернемся к богослужению молокан. После того, как многие из присутствующих побеседуют и пропоют псалмы (псалмы поют хором, кто - то один обычно ведет мотив псалма), то старец объявляет: «На моление.». Хор поет псалом и после этого старец предлагает кому-нибудь (конечно, кто сможет) помолиться. Молятся словами из Св.Писания. Молитва на собрании у молокан произносится стоя. Рассказовские молокане три раза становятся на колени. В промежутке молитвы поют псалом. Когда молитва заканчивается, то все расходятся по домам. В настоящее время в Рассказове молокане собираются два раза в неделю: в воскресенье (о собрании в этот день сказано выше) и в среду. В среду собрания проходят в более свободной обстановке. Здесь, за чашкой чая, молокане разбирают духовные вопросы (обычно, касающиеся Библии), разучивают новые псалмы, а также решают вопросы о посещении больных и т.д.


Молоканские старейшины: Звягина Е. П., Иванов С. А. 2000г.

  Пение вообще имеет большое значение у молокан. Молокане не имеют каких - то обрядов, не имеют таких атрибутов, как свечи, ладан, кадило и др. Но они имеют богатое и красивое пение. С пением молокане проводят свои собрания, с пением провожают в последний путь своих братьев и сестер. Молокане поют псалмы когда им грустно или когда им радостно. «Наше пение - для Господа, это - наша беседа с Ним», - сказал один из молокан, когда его спросили, что такое пение молокан. Молокане не имеют музыкальных инструментов. Они поют, по их словам, духом. Ричард Кеннеди, заместитель директора Смитсонского Центра Фольклорных Программ и Культурных Исследований, заметил: «музыка, как правило, направлена на увеселение и развлечение слушателей. Молоканское же пение, при всей его вокальной сложности, служит в первую очередь для духовного очищения и обогащения. Поэтому оно и западает так далеко в душу, поэтому оно и способно тронуть любого, независимо от возраста или национальности...»

Заключение

  Из всего сказанного можно увидеть, что духовное христианство молоканство, это древнее русское вероучение, имеющее глубокие исторические корни, существует и по сей день. Трудно сказать, как дальше будет развиваться это вероучение. Лишь время покажет дальнейший ход развития молоканства. А пока молокане, в частности и рассказовские, собираются на богослужения. Они беседуют по Библии, разучивают старинные псалмы, молятся, и вносят свою лепту в дело просвещения людей божественным светом.

Список используемой литературы:

1. Буганов В. И., Богданов А. П. "Бунтари и правдоискатели в Русской православной церкви".
2. Дубасов И. И. "Очерки из истории Тамбовского края"
3. Ливанов Ф. В. "Раскольники и острожники".
4. "Л. Н. Толстой и Ф. А. Желтов. Переписка". Редактор А. А. Донсков.
5. Журнал "Добрый домостроитель благодати". № 15.
6. Журнал "Духовный Христианин". № 1 1905 года.
7. Журнал "Духовный Христианин" (год издания не известен)
8. Журнал "Млечный путь" № 1 1996 год.
9. Журнал "Млечный путь" № 1 2003 год.
10. "Изложение догматов и молитвенник истинных духовных христиан" Составлено Н. М. Анфимовым. 1912 год.